Тысяча ночей без тебя

София прокрутила табуретку, поправила ноты и начала играть. На следующие полчаса Оля вновь стала ребенком, она вспомнила, как мама и бабушка водили ее на уроки фортепиано. Она вспомнила старые дороги, лошадей, которые ходили взад и вперед, возя в основном пищу. И церковь Святого Варлаама Печерского, где она впервые сыграла и от которой сегодня остались лишь руины. Затем ее приезд в Москву, поступление в консерваторию, занятия у очень строгого профессора Воробьева и своих однокурсниц – Клавдию и Людмилу. А у дверей – мальчик с улыбкой, которую она никогда не забудет, Радослав, он-то привез ее в Италию. София же в это время продолжала играть это завораживающее произведение, сложное для исполнения, потому что оно требовало от солиста безупречной техники, виртуозности и физической выносливости. Это произведение было козырем в репертуаре самых успешных пианистов, и прежде всего – Владимира Горовица, который триумфально дебютировал с ним в США в Карнеги-холле под руководством дирижера, а по совместительству своего тестя Артуро Тосканини. Эти звуки перенесли Олю в тот год, когда она стала учительницей, в тот момент, как она в первый день вошла в класс и увидела своих первых учеников, среди которых была и маленькая София – самая красивая, самая милая и в то же время самая суровая и самая упрямая. Когда София дошла до третьей части, Allegro con fuoco си-бемоль мажор, до Русского танца в неистовом танцевальном ритме, в котором многоцветная виртуозность пианиста может раскрыться в полной мере, Оля вдруг вспомнила ее в детстве, в светлом ажурном хлопковом платье и в рубашке из белого шелка, которую она выбрала самостоятельно с большой тщательностью, чтобы произвести впечатление на учителя. Хотя, конечно, в этом не было никакой необходимости. Достаточно было услышать, как она играет.

– Как я сыграла?

– Очень хорошо, несмотря даже на то, что, перелистывая к четвертой странице, ты немного сбавила скорость, сыграла где-то на восьмушку больше.

– Неправда, эта восьмая тут написана.

Оля постаралась сделать так, чтобы София ничего не заметила; она отвернулась, достала из сумки платок и быстро вытерла глаза:

– Ты права, эта восьмая действительно на месте, от тебя ничего не скроется.

София рассмеялась.

– Ничего, совершенно ничего! И мне кажется, что у тебя аллергия на мою игру. Не всерьез же ты снова плачешь!

Глава десятая

Вернувшись домой, София начала с безумством прибираться. На кухне она достала все: стаканы из буфета, затем тарелки, подносы, чашки, блюдца – нервно вытерла их, потом протерла влажной тряпкой. Затем она поняла, что полки книжного шкафа тоже немного пыльные, прошлась еще раз с тряпкой, осмотрела все на свету и убедилась, что теперь все чисто. Она достала из шкафа несколько бутылок вина, протерла их, поправила картину, поставила лампу, взяла со стола несколько газет и журналов, сложила два чистых полотенца и убрала их в ящик тумбочки под телевизором. Она с невероятной точностью расставила все по своим местам, что как-либо сдвигала с места на время уборки. А затем она перешла к шкафам. Она доставала кофты и бросала их на кровать; она решила навсегда отказаться от светло-зеленого свитера, в котором было полно круглых дырочек, и коричневого тоже, хотя и целого, но ни разу не надетого просто потому, что он ей никогда не нравился. Затем она разобрала и прибрала ящики со своим нижним бельем, носками, привела в порядок ночнушки, шарфы, перчатки. И точно так же она выбросила всю ту одежду, которую никогда не носила или которую носила слишком часто, так что та уже практически износилась. Она улыбнулась. Где-то она прочитала, что большинство женщин носят менее половины приобретенной ими одежды, в то время как то же самое верно только для каждого пятого мужчины. «Но зачем я все это делаю? Потому что нервничаю. Потому что это мое первое свидание за восемь месяцев. Потому что больше я не хочу никаких свиданий, но в то же время не хочу, чтобы Оля победила. И вообще, я просто хочу отвлечься, вот и все… А может, я снова хочу почувствовать себя женщиной? Мне кажется, будто я вся грязная… словно запылилась». И действительно, в эту секунду она чихнула, поэтому решила отправиться в душ. Однако войдя в ванную и бросив взгляд на часы, она поняла, что ей нужно поторопиться. Было уже восемь часов – Виктор будет буквально через час. Виктор – тихий скрипач, Виктор – красавец, милый, внимательный, веселый Виктор, но не во всем такой очевидный.

Об этом она также рассказала днем Оле:

– И все же в Викторе есть что-то, что ускользает от меня…

– Что это, интересно? Он хочет переспать с тобой, это и так понятно.

– Ну что ты, не говори так, все у тебя мысли какие-то земные.

– Или матрасные…

София отправила ее к черту:

– Ты либо считаешь, что я невероятно красива, либо, что еще хуже, что повсюду одно зло и грязь. Неужели мы не можем просто захотеть провести время вместе, подружиться? Разве мужчина и женщина не могут быть друзьями без того, чтобы он на нее запрыгивал?

– Или она запрыгивала на него! – засмеялась Оля.

– Не мой случай.