Тысяча ночей без тебя

– Я хочу того, чего хочешь ты. Я не буду скрывать, что хотела бы ездить с тобой на концерты по всему миру, но не могу не напомнить тебе также, что у тебя есть муж, который, как бы это сказать… находится в подвешенном состоянии.

София начала раздражаться:

– Не понимаю, почему нам, женщинам, не разрешается заниматься сексом.

– При чем тут это?

– Ни при чем, но если вдруг мы начинаем проявлять подобного рода интерес, нам говорят, что мы шлюхи. Большинству женщин нравится заниматься сексом, но им приходится делать вид, что это не так.

Оля поняла, что все оказалось сложнее, чем она думала.

– У нас, женщин, есть нечто большее, чем у мужчин, то, что делает нас уникальными, особенными, – это ребенок. Мне не повезло, но я встретила тебя, когда тебе было всего шесть лет. Ты стала моим ребенком. Думаю, что было бы еще прекраснее, особеннее мне самой привести тебя в этот мир, но я уже так сильно люблю тебя, что не могу представить, каково это – иметь другого ребенка и быть для него матерью… И никогда уже не узнаю. Но не ты. Ты все еще можешь это сделать, у тебя впереди вся жизнь, чтобы стать совершенной.

– Чтобы стать совершенной?

– Женщина совершенна в тот момент, когда рожает ребенка. Именно тогда происходит, сотворяется чудо. Я считаю, что это самая прекрасная вещь на свете. Гораздо прекраснее, чем умение играть все когда-либо созданные симфонии одновременно. – София молчала. Оля подошла и погладила ее: – Прости, я увлеклась. Мне так хотелось быть матерью, так что я бы не хотела, чтобы с тобой произошло то же, что и со мной. Однажды я читала сценарий о жизни художника Антонио Лигабуэ. Он собирался нарисовать женщину, но вдруг остановился, посмотрел на свою модель и сказал ей: «Вы ждете ребенка». – «Откуда ты знаешь?» – ответила ему удивленная женщина. «Свет твоей красоты говорит мне об этом». Он был безумным художником, но он знал, как увидеть этот свет. – Затем Оля направилась по коридору в спальню, но прежде чем выйти из кухни, она обернулась и улыбнулась Софии: – Ой, совсем забыла… Тебе передают привет Клара и Раиса. Я встретила их по дороге домой. Они вместе с другими оркестрантами шли в пиццерию.

Глава восьмая

Танкреди достал маску, трубку и ласты из шкафчика в раздевалке. Он уже надел купальный костюм и взял большое полотенце. Сегодня солнце не слишком жаркое, а температура просто идеальна. Чуть позже он погрузился в синеву океана. Его яркий оранжевый поплавок остался на поверхности, а сам Танкреди опустился под воду, коротко перебирая ногами по дну. Ему действительно нужно было заблудиться. Медленно он плыл вдоль берега. Практически сразу его окружили разноцветные рыбки-трубочки, с любопытством рассматривающие его со всех сторон, и несколько морских коньков. Неподалеку степенно двигалась большая черепаха. Танкреди ушел на глубину. Какое-то время он плыл рядом с ней, а затем вернулся, чтобы убрать из трубки воду. Он двигался по самой поверхности, продолжая разглядывать все, что происходило внизу. Каждый раз, когда море окатывало его водой, он чувствовал себя немного лучше. На несколько минут ему казалось, будто он спокоен, будто он сможет жить вот так, вполовину. Но это всего лишь иллюзия, которая длилась до тех пор, пока мимо не проплывала какая-нибудь прекрасная тропическая рыба. Жить вполовину невозможно после того, как испытаешь чувство целостности, единения с другим человеком. Тебе всегда будет не хватать этой другой части. «В конце концов родственные души встретятся, ведь у них только одно убежище на двоих», – писал Роберт Браулт. Это выражение никогда не оставляло его мысли.

«Мы прячемся, София. А может, мы просто ждем, когда кто-то из нас найдет другого, словно в детских играх. Ведь ты – замок, к которому подходит мой ключ, а у тебя есть ключ, открывающий мои замки. Это так. И я ничего не могу с этим поделать».

Чуть позже он вышел к большому шезлонгу на берегу и вытерся. «Возможно ли, что я больше никогда не встречу такую женщину, как она? Неужели она настолько уникальна? Почему я не вижу никаких альтернатив? Когда кто-то, кого ты очень любишь, оставляет тебя, единственный способ сохранить ему верность – это остаться одному. Я верю в это. Любая женщина, с которой я встречусь, будет предательством моего к ней чувства. Даже когда ее нет рядом, она занимает все мои мысли».

Танкреди поднялся, взял полотенце и направился к вилле. Он вновь прошел весь маршрут, идущий вдоль берега, до другого конца острова. Волны накатывали на песок и тут же убегали обратно. Как мимолетный поцелуй. Море все время целует пески, хотя те каждый раз отвергают его. Но море это не волнует, оно будет делать это вечно. «Как и я». И он вспоминает тот день и то, что случилось прямо там, на том месте, где он стоял.