Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире

– О, что за страдание эта любовь! – восклицал он.

Так пролежал он несколько дней, а выздоровев, снова отправился к дому судьи, чтобы увидеть владычицу своих грез. Старуха заметила несчастного влюбленного и согласилась помочь. Вначале девушка не хотела и слушать ее, но старуха не отставала, рассказывая, как чахнет юноша от любви и что его родные уже не надеются, что он выживет. «Если ты и впредь будешь отказываться встретиться с ним, он непременно умрет», – повторяла она.

Наконец девушка согласилась пустить влюбленного в дом – ненадолго, в час молитвы, когда отец ее должен быть в мечети.

В назначенный день юноша попросил слугу привести цирюльника, который побреет ему голову. Он с облегчением услышал прозвище цирюльника – «Молчальник», – потому что не любил, чтобы ему докучали болтовней.

Но, едва войдя, цирюльник спросил:

– Что с тобой, почтеннейший? Ты исхудал, и лицо твое пожелтело.

– Я болел, – ответил юноша.

Цирюльник вынул из своего кожаного мешка астролябию и сказал:

– Молю Аллаха, чтобы он исцелил тебя и всех твоих родных и знакомых.

Он вынес астролябию во двор и некоторое время смотрел на солнце.

– Сегодня пятница, восемнадцатый день месяца сафар шестьсот пятидесятого года хиджры, – сказал он, – и семь тысяч триста двадцатого года Александровой эры. Восемь градусов и шесть минут пройдено в этот день, и наша планета, согласно астролябии, находится между Марсом и Меркурием, а это значит, что настало лучшее время для бритья волос. Но я и другое увидал: человек, с которым ты сегодня собираешься встретиться, коварен, и ему нельзя доверять. Ах, лучше бы тебе не идти на эту встречу!

– Я хочу, чтобы ты побрил мне голову, а не донимал меня зловещими предсказаниями. Прошу тебя не сверяться со звездами, а только избавить меня от волос. Займись же своей работой, а не то я пошлю за другим брадобреем.

– Не беспокойся, господин, – заверил, извиняясь, цирюльник. – Вижу, ты не понимаешь, как тебе повезло. Ты звал всего лишь цирюльника, а Аллах послал тебе звездочета, врача и ученого. Перед тобой цирюльник, сведущий в логике, риторике, арифметике, алгебре и истории, а также знающий богословие и все хадисы пророка, как их излагает имам аль-Бухари. И скажу тебе: я прочел все книги и постиг все науки и ремесла. Тебе бы стоило возблагодарить Аллаха, а не прекословить мне. И помни о том, что совет, который я прошу тебя принять, – это совет звезд. И я не желаю от тебя платы за это, ибо движет мной лишь любовь к тебе и безграничное почтение. Твой отец любил меня не только за мудрость, но и за мою малую болтливость, и поэтому помочь тебе – моя обязанность. Люди прозвали меня Молчальником, в то время как шестеро моих братьев прославились болтливостью. Возьми хоть старшего, Бакбука, Болтуна, второго, аль-Хаддара, Крикуна, третьего, аль-Букайбига, Разгласителя, четвертого, Абу-Калама, Трещотку, пятого, аль-Нашшара, Хвастуна, и шестого, Шакашика, Пустомелю.

Тут юноша почувствовал, что от злости у него лопается желчный пузырь.

– Ты меня что, извести решил? Я передумал. Не хочу больше, чтобы ты меня брил, возьми свои четыре динара и убирайся.

– Что это за слова, о господин? Я у тебя ни гроша не возьму, потому что еще не послужил тебе, а только собираюсь это сделать. Мой долг помочь тебе, даже если ты не предложишь мне никакой платы.

И он прочел:

Я пришел господина побрить моего
И рассказом своим позабавить его.
Я ему говорил о движеньи светил,
Обо всем, что мне в мысли придет, говорил.
Весел стал господин мой от этих речей.
«Ты премудрости кладезь, – он рек, – брадобрей!»
«Нет, о нет! – я смиренно ответил ему. –
Скудный ум мой не ровня уму твоему!
Ты, достойнейший, всех и мудрей и щедрей!
Как с тобою сравнится простой брадобрей?»

[7]

Молодой человек открыл рот, чтобы закричать на цирюльника, но тот поспешно ответил:

– Вижу, что ты лишился дара речи от восхищения и восторга, ведь твой отец, Аллах да помилует его душу, так же открыл рот, когда я прочитал ему эти же строки. Я до сих пор помню, как он крикнул слуге: «Заплати этому цирюльнику сто три динара и подари достойный наряд!» Так он и сказал. И когда я спросил твоего отца, Аллах да благословит его душу, не один, но тысячу раз, почему он подарил мне сто три динара, он ответил: «Динар за чтение звезд, динар за беседу и динар за кровопускание, а сто динаров за твою похвалу мне».

Слыша это, юноша сердито воскликнул:

– Да не смилуется Аллах над душой моего отца за то, что знался с таким, как ты.

Но цирюльник засмеялся.