Тысяча огней

Влажный сирокко, дующий с берега, воздвиг невидимую стену, отделяющую этот благодатный остров от жаркой пустыни. Мои блуждания заводят меня в укромные уголки Джербы, где желтый песок побежден зеленью насаждений и садов, плотным кольцом окруживших белые домики селений с их неизменным рынком. Такие селения называются «мензель». Жители Джербы издавна борются с нехваткой воды, и сейчас на острове насчитывается тысяча восемьсот старинных и новых колодцев и две тысячи цистерн, в которых воду хранят с величайшей бережливостью. Местные арабы зовут чиновника, ведающего распределением драгоценной влаги, «владыка воды». В мензеле Хумт-Сус нам повстречался старый «владыка воды» со своей белой патриархальной бородой. Его глаза глядят на вас пронзительно и чуть насмешливо — видно, что он привык к беспрекословному уважению и подчинению. Он наклоняется над канальцем, прорытым в песке, смотрит, как течет вода, вынимает деревянную затычку и переносит ее немного дальше. Сотня привычных размеренных движений в день — и вся вода, которую извлекают на поверхность с помощью верблюдов и архаичного ворота, равномерно распределена по отдельным полям. Этих рабочих верблюдов здесь называют «далон», и все они слепые. Долгими часами они без отдыха ходят и ходят по кругу. Так на этом клочке земли посреди моря создан богатейший оазис. Тысячи и тысячи верблюдов-далонов веками крутят вороты, и поток воды никогда не иссякает. Теперь на острове растут сотни тысяч пальм, и для местных жителей они — единственный источник существования, как для полинезийцев — кокосовые орехи и для эскимосов — тюлени.

После первых коротких прогулок мы решили съездить в глубь Джербы. Свой осмотр мы начали с самого крупного арабского селения — Хумт-Суса.

Здесь, в Хумт-Сусе, арабы сами выполняют все работы. В порту я видел лодки искателей губок, и это были арабы; внутри больших коллективных жилищ-фундуков мне довелось наблюдать, как ткут пряжу из овечьей шерсти, и этим тоже занимались арабы.

В руках арабов находятся и островная торговля, и большие гостиницы на берегу. Они же осуществляют и административную власть. Директор местного туристского бюро тоже араб, он-то и водит нас по лагунам. Мы возвращаемся в нашу гостиницу ослепленные солнцем. Дно лагуны здесь даже на расстоянии двух-трех километров от берега очень неглубокое и занятые своим делом рыбаки кажутся повисшими в воздухе. Они бегут но воде с заранее развернутой сетью, размахивая длиннющим стволом пальмы. Тень от ствола пугает рыб, и они в панике плывут туда, где их легко поймать ячейковой сетью.

На северном берегу нам встретились женщины-еврейки в соломенных остроконечных головных уборах, склонившись над водой, они стирают белье. Их присутствие говорит нам, что мы подошли к еврейскому селению. По узкой дороге, ведущей в глубь острова, мы добираемая до двух еврейских поселений — Хара-Кбиры и Хара-Сгиры, отстоящих друг от друга всего на расстоянии трех километров. Мы словно воочию узрели перед собой библейский пейзаж, и мне кажется, что вот-вот я увижу кинокамеру голливудского техниколора, и вездесущий де Миль подаст сигнал к выходу статистов, занятых в массовых сценах.

— Тут каждый старик сможет сыграть Моисея, а нобля девушка — Далилу, — шутит Лаура.

Шутки шутками, но цвета техниколора видны в красочной одежде этих людей, а белые, чистые домики кажутся декорациями. Мы словно открыли страницу древней истории и увидели наглядные иллюстрации к Ветхому завету.

В Хара-Кбире мы отправились посмотреть Грибу — самую знаменитую и древнюю синагогу острова. Гриба означает «великолепная», и само название говорит о красоте и величии этой синагоги. Каждый год на тридцать третий день после пасхи все евреи западной части Средиземноморья совершают паломничество в Грибу. Во время этих празднеств верующие носят по всему острову живописный балдахин, в котором бережно хранятся свитки Торы. Остальные дни года в синагоге с рассвета до заката старые раввины долгими часами громко читают молитвы, предписанные Талмудом. Через раскрытые окна в Грибу залетают ласточки, воробьи и кружатся над погруженными в молитвы раввинами.

Привыкнув к полутьме, мы долго сидим молча, наслаждаясь покоем, разлитым вокруг. Потом нас отводят в комнату рядом с молельней, и добродушные раввины показывают нам драгоценные свитки Ветхого завета и Тору.

— Это подлинные свитки и самые точные книги законов, — говорит нам главный раввин через переводчика.

Он рассказывает о времени, когда их община бежала из Иерусалима незадолго до прихода туда римлян, грабивших и опустошавших Палестину. Спасаясь бегством, раввины унесли с собой и свитки Торы. После долгих скитаний по Средиземноморью они нашли прибежище на острове Джерба. С тех пор бесценные свитки и священные книги хранятся в «великолепной» синагоге острова.