Тысяча окон и один журавль

И тут я ясно увидел его: без рук, без ног, без головы, что-то поганое, похожее на огромный клубок чёрных гадюк. Оно отбивалось от нас, норовило ухватить своими гадюками за ноги. И уже обвило одной из них мою ногу. Я упал… Но отец, задыхаясь, напрягая последние силы, зажал в руках волшебное копьё — я ведь уже не мог ему помочь — и вонзил его прямёхонько в Чёрное Лихо.

Оно в последний раз взвизгнуло и исчезло, будто сквозь землю провалилось. Ни черноты, ни страшных гадюк не осталось и следа.

Моя нога сразу перестала болеть, кости больше не трещали. И дышать стало легче. Мы с отцом выпрямились, расправили плечи. А копьё становилось всё легче и легче, тоньше и тоньше — пока совсем не растаяло, как ледяная сосулька на солнце.

А дом, белый-белый, весь так и светился. Он был не похож на другие дома, он был — Солнечный. И тогда мы… тогда мы…

Я успел почувствовать, как отец стащил у меня с головы простыню, но что он сказал, не услышал…

Наш первый котлован

Последний Могикан честно работал уже десятый день. Может, потому, что грунт на массиве лёгкий — второй группы, а может, ещё потому, что наш ученик Маруся хорошо присматривает за старичком. Всегда старательно очищает ковш от земли, следит за исправностью рычагов управления, вовремя заправляет двигатель горючим, смазывает все детали и насухо их протирает. Да, наша Маруся это не Семён-лежебока, и мы с отцом правильно сделали, что надумали взять её в ученики. Она ни разу не проспала, всегда приезжает на Весёлый раньше нас.

Да и я… Не хочется хвалиться, но я много помогаю Марусе. Что ни говори, она в первый раз работает на экскаваторе, а я, хоть и не кончал курсов, экскаватор знаю как свои пять. Потому что отец мне всегда всё показывал и объяснял. Был бы я хоть немного старше, мы бы с отцом и вдвоём управились. Но всё-таки с Марусей нам веселее работать. Она уже перестала краснеть от каждой шутки Ивана Ивановича или мастера участка. Мне, например, нравится, как она работает — весело и ловко. Она даже песни поёт, и я с ней пою, а отец смеётся:

— Ну-ну, давайте погромче, работа песню любит.

А сегодня в наш котлован уже забрался шумный бульдозер и пустился выравнивать грунт своим ножом. Я знаю, как это называется: планировка основы котлована, вот как! А весь котлован, когда мы его закончим, будет целых сто метров в длину, пятнадцать — в ширину и пять — в глубину. И такой котлованище мы будем рыть для каждого дома на Весёлом! Это вам не картошку сажать! И ещё я знаю, как будет называться наша работа, когда котлован будет готов: первая очередь нулевого цикла. Тогда придут геодезисты с полосатыми вешками и проектировщики — те самые, что проектировали Весёлый. А мы перейдём в другое место — рыть новый котлован. Вот такая наша работа на экскаваторе.

— Ты, Славик, будешь хорошим экскаваторщиком, — хвалит меня Маруся.

А что ж, и буду! Таким, как мой отец.

Наша Маруся хорошая и очень красивая. Она такая, как… ну как артистка в кино, даром что ходит в комбинезоне. А комбинезон её, хоть к вечеру весь в пятнах — утром опять чистый, потому что наша Маруся чистюля. Глядя на неё, и мы с отцом стараемся. Теперь от отца с утра всегда несёт ацетоном — мы вместе очищаем его спецовку от пятен. Хорошо, хоть на мне не надо чистить пятен, ведь я бегаю в одних трусах и уже успел загореть, как головешка. Зато с отцовским комбинезоном нам хватает мороки. Раиса Демидовна кричит, что из-за нас вся квартира провоняла ацетоном. И потому мне приходится вывешивать спецовку отца на балкон, и уже там мы чистим её.

— Ярослав, мой старый мудрый цыган, что бы я делал без тебя? — говорит отец. — Без тебя я бы просто пропал!

Мы уже привыкли к Последнему Могикану. Иван Иванович то и дело нахваливает нашу работу, а про новый экскаватор, кажется, забыл. Может, и мы бы забыли, но…

После того как бульдозер выровнял своим ножом грунт, Последний Могикан заскрежетал гусеницами и ещё раз съехал в котлован, чтобы вырыть его ещё глубже. Вот и начались неприятности.

Дизель забарахлил. Отец чертыхнулся, потому что к нам выстроилась уже целая очередь самосвалов, все они ждали, а водители тоже потихоньку ругались: кому охота зря простаивать? В общем, водители злились, отец мучился с дизелем, а когда наконец наладил, отказал пускач…

Я увидел, что два последних в очереди самосвала, а их стояло уже пять, торопливо отъехали и куда-то двинулись. Ясное дело, эти водители рванули «за левым грунтом», подработать где-нибудь в другом месте, хоть им положено было вывозить землю из-под нашего экскаватора. Ну, если вернутся вовремя — ещё ничего, а если нет — достанется им от отца.

Наконец Последний Могикан заработал и начал сыпать землю в кузовы «МАЗов». В каждый кузов — семь-восемь ковшей. Вот отъехал, нагруженный, первый самосвал, вот второй, третий, а тех двух — нет как нет.

— Шкурники! — сердился отец. — Я им покажу, как левачить!

Экскаватор стоял, отец выходил из себя, а «леваков» всё не было.

Наконец-то вернулись! Поскорее заспешили к нашему котловану. Вроде бы они — не они.