Тысяча осеней Якоба де Зута

— Я расспросил хозяина чайной, что ему известно о феоде Киога. Восемьдесят квадратных миль гор и ни одного города, достойного так называться, за исключением Кашимы. Владыка-настоятель получает что-то от храмов и от налога на рис с деревень на побережье, но настоящая его сила — союзники в Эдо и Мияко. Он чувствует себя в полной безопасности, и у него лишь два небольших отряда стражи: один сопровождает его в путешествиях, а другой расквартирован в Кашиме, чтобы не допускать никаких беспорядков. Продавец амулетов рассказал мне, что он пробовал однажды добраться до храма на горе Ширануи. Провел несколько часов, карабкаясь по крутой тропе в ущелье Мекура, и только для того, чтобы его завернули назад у Ворот — на — пол пути. Три здоровенных деревенских громилы, пожаловался он, сказали ему, что храм Ширануи не нуждается ни в амулетах, ни в заклинаниях. Я ответил продавцу, что редко какой храм отворачивается от паломников, которые готовы заплатить за постой. Продавец согласился, а затем рассказал мне историю времен правления Канеи, когда три года подряд по всему Кюсю был неурожай. Такие далекие друг от друга города, как Хирадо, Хаката и Нагасаки, страдали от голода и бунтов. Из-за этого голода, клялся продавец, началось восстание на полуострове Симабаре, и первая армия сегуна потерпела позорное поражение. Во время этой неразберихи тихий самурай попросил сегуна Иеяцу доверить ему честь возглавить батальон солдат, который он сам экипировал и вооружил, чтобы предпринять вторую попытку разгромить бунтовщиков. Он сражался отчаянно смело, и после того, как последнюю христианскую голову подняли на пике, сегун своим указом повелел опозорившемуся клану Набешима феода Хизен передать самураю не только далекий храм на горе Ширануи, но и всю прилегающую к горе территорию. Тем указом и был создан феод Киогу, а тихий самурай получил титул «Владыка-настоятель Киога — но — Эномото — но — ками». Нынешний Владыка-настоятель должен быть его… — Шузаи прикидывает на пальцах, — …его праправнук, плюс — минус одно поколение.

Он наливает чай Узаемону, и мужчины раскуривают трубки.

— Следующим утром с моря натянуло густой туман, и я повернул на восток, обходя Исахая с севера, направляясь к дороге, проложенной вдоль побережья моря Ариаке. Лучше войти в феод Киога, решил я, без ведома охранников у ворот. Шагал пол — утра, миновав несколько деревень, закрывшись капюшоном, пока не обнаружил, что стою у доски объявлений деревни Курозане. Вороны работали без устали, кормясь на распятой женщине. Воняло ужасно! У моря туман разделялся на две части: поднимался к блеклому небу и стелился по обнажившемуся при отливе коричневому дну. Три старика, собиравшие раковины с моллюсками, отдыхали на камне. Я спросил их, как спросил бы любой путешественник: далеко ли до Конагаи, следующей деревни? Один сказал — четыре мили, второй — меньше, третий — больше; и только последний там когда-то бывал, лет тридцать тому назад. Я ничего не упомянул о травнице Отане, но спросил о распятой женщине, и они ответили мне, что три года подряд муж избивал ее чуть ли не каждый вечер, и она отпраздновала Новый год, раскроив ему голову молотком. Владыка-настоятель повелел палачу аккуратно отрубить ей голову, и, отталкиваясь от этого, я получил шанс спросить, справедливый ли господин Владыка-настоятель Эномото. Скорее всего, они не сильно доверяли незнакомцу с чужим выговором, но согласились в том, что родились здесь за все хорошее, совершенное ими в прошлых жизнях. Владыка Хизена, припомнил один, брал каждого восьмого крестьянского сына в армию и выжимал своих подданных досуха, чтобы жить в Эдо в роскоши. В отличие от него, владыка Киоги берет налог на рис только при хорошем урожае, приказал доставлять продовольствие и масло храму на горе Ширануи и требует не более трех стражников у ворот в ущелье Мекура. В ответ храм гарантировал, что рисовым полям хватит воды, а в море всегда будут и угри, и раковины с моллюсками, и водоросли. Я задал вопрос, сколько риса съедают за год в храме. Пятьдесят коку, ответили они, то есть живет в храме пятьдесят человек.

«Пятьдесят человек! — Узаемон в отчаянии. — Нам нужна армия наемников».

Шузаи не выказывает никакого беспокойства.