Тысяча слов

– Как ты думаешь, папа собирается уйти в отставку?

– Я даже не знаю, знает ли папа, что он должен сделать в этот момент, – ответила мама, и по ее тону стало понятно, что по этому поводу она сказала достаточно, поэтому я закрыла рот.

Мы закончили бросать ингредиенты в кастрюлю, затем мама накрыла ее крышкой и убавила огонь, чтобы суп немного потомился. Пахло знакомо и по-домашнему. И я вспомнила себя ребенком, живущего в безопасности, тепле и уюте, семейные ужины вместе с родителями, где мы обсуждали, как прошел наш день.

Но я знала, что запах теперь был просто запахом. Мы с мамой перекидывались за ужином бессмысленными шутками, а папа возвращался домой поздно, наливал себе выпить и ел в тишине. Никто не хотел делиться тем, как прошел их день, потому что мы все хотели его забыть.

Как будто мы могли.

ДЕНЬ 29

ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ

Когда на следующий день я пришла на общественные работы, то была на грани. Здание словно гудело. Снаружи стояла полицейская машина, чего практически никогда не бывало. Полагаю, полицию вызвали, чтобы поддержать порядок этим вечером. Эта мысль немного пугала меня.

По правде говоря, я там вообще не хотела быть, и почти сымитировала кишечный грипп, чтобы отмазаться. Но, в конце концов, я знала: чем скорее разделаюсь с исправительными работами, тем скорее это закончится, и тем скорее я смогу вернуть свою жизнь. Вскоре наступят зимние каникулы, и у меня была слабая надежда, что за время отдыха люди всё забудут и зациклятся на следующем большом скандале. А я бы могла начать новый семестр, будто ничего не случилось.

А что, если не забудут? Что, если я навсегда останусь большой темой для обсуждения? Я пыталась не думать о том, что у меня впереди еще целый год. Эта мысль была слишком удручающей.

Я явилась первой, и миссис Моузли оторвала взгляд от своей книги, когда я зашла.

– Не была уверена, что увижу тебя сегодня, – сказала она.

Я положила свою бумагу на стол.

– Моя мама отвезет меня домой до начала встречи.

Миссис Моузли посмотрела на меня поверх очков, затем сняла их, и они повисли на шейной цепочке.

– Эшли, я думаю, тебе нужно знать, еще никого не присылали на программу с твоей... проблемой.

Отлично, – подумала я. – Я аномалия. И у меня проблема. Звучит, будто я зависима от порно.

Миссис Моузли продолжила:

– Я знаю, что многие дети эсемесятся, и им всё сходит с рук. Ты не первая девушка в мире, которая отправляет свое пикантное фото парню. Ты знаешь это, не так ли?

Я кивнула, уставившись на свои туфли. Разговор начинал становиться неудобным.

– У меня были дети, которых присылали сюда из-за наркотиков, из-за насилия, из-за всяких вещей. Была одна девушка, попавшая сюда, потому что ее поймали за планированием убийства ее матери. Ты можешь в это поверить? Хорошая студентка, никаких наркотиков, связалась с плохой компанией, и следующее, что она узнала – ее арестовывают. За намерение убийства, Эшли. Но у меня никогда не было девушки, попавшей сюда, потому что ее видели обнаженной. Я хочу, чтобы ты знала. Твой случай необычен, потому что ... это необычно. Улавливаешь?

Я кивнула, хотя не совсем понимала, что она говорила вообще. Я уже знала, что мое дело нетипичное. От этого мне не становилось лучше, но и проблем не добавляло. И я просто хотела пойти за свой компьютер и работать.

– И если бы я была окружным прокурором, я бы подумала дважды о том, чтобы называть это не иначе как необычным, – сказала она. – Детская порнография – слишком серьезное обозначение.

Разве я не знаю этого? Я ночами не спала, размышляя, как однажды я объясню это важным людям в моем будущем. Послушайте, прежде чем вы попросите меня выйти за вас замуж, вы должны знать, что я распространила детскую порнографию, когда училась в старших классах....Фу!

Вошел Мак, затем Даррелл и Энджел, хихикая над тем, что они просматривали в телефоне.

Миссис Моузли снова одела очки и закрыла книгу.

– Пожалуйста, никаких сотовых телефонов в кабинете. Вы знаете правило.

– Но, Моз, вы должны это увидеть. Это забавно, – произнес Даррелл, забирав мобильный из рук Энджел и положив его на стол миссис Моузли. И хотя я знала, что они не настолько тупые, чтобы показать Моузли мое фото, я всё еще нервничала из-за слов «вы должны это увидеть», как будто это было оно. Я воспользовалась возможностью, чтобы улизнуть.

– Привет, – сказала я, опускаясь в кресло рядом с Маком.

– Привет.

Он перешел на страницу, которую искал, откинулся на спинку сиденья, воткнул наушники и начал быстро кликать мышкой.

Моя брошюра была почти закончена, и я распечатала образец, затем отодвинула стул и встала, чтобы забрать бумаги из принтера. Когда я проходила мимо Мака, по каким-то причинам мне в глаза бросилось то, что происходило на экране его компьютера.