Тысячекратная Мысль

– Я победил скюльвендов! – напомнил он солдатам. – И вы там были.

Копыта рвали дерн. Земля под его сандалиями задрожала.

– Ни один человек не совершал такого!

– Ни один человек! – крикнул один из упавших на колени. Солдат схватил его руку и поцеловал императорское кольцо.

Как много звуков у этой атаки. Грохот оружия, фырканье коней, звяканье сбруи… Значит, вот что слышат язычники.

Император Нансура обернулся и не поверил своим глазам…

Он увидел, как король Саубон с красным от яростного напряжения лицом наклонился в седле. Солнце сверкнуло в его голубых глазах.

Конфас успел увидеть широкий меч, который снес ему голову.

Шагая среди дымов и пожаров, Элеазар приближался к ересиарху кишаурим. Сеоакти расчищал себе путь, вздымая столбы дымящихся обломков, разбрасывал и сокрушал туньеров в черных доспехах, которые нападали на него.

Кровоточащим голосом Элеазар пел самые мощные Аналогии. Он великий магистр Багряных Шпилей, величайшей из древних школ. Он наследник Сампилета Огнепевца. Амреццера Черного. Он отомстит за любимого учителя! За свою школу!

– Сашеока! – выкрикивал он в промежутках между Напевами.

Драконий огонь сбросил ересиарха на землю, и тот покатился в золотом пламени, окутанный пенно-голубым, путаясь в своем шафрановом одеянии. Элеазар бил его снова и снова. Магма вырывалась из земли у него под ногами. Светила падали с небес. Огромные ладони пламени хлопали по магическим защитам, раздавался страшный треск, а Элеазар выпевал все больше и больше силы, пока не увидел вопящее слепое лицо. Стоя в небе на струях дыма, Элеазар хохотал и пел, ибо месть превратила ненависть в восторг и славу.

Но с другой стороны хлынули потоки синей плазмы – святая Вода Индара-Кишаурим. Потоки просочились сквозь его защиты, разрушили их, а затем ушли в небо, в облака, где исчезли в пламенеющей сини. Появились призрачные трещины. Щиты из эфирного камня распались.

Другие кишаурим поднялись из руин, извергая сотрясающие мир энергии. Элеазар начал воздвигать более высокие бастионы, более крепкие щиты. Он увидел Сеоакти, возносящегося в небо. Огненные водопады изливались из точки между его пустых глазниц.

Где его собратья по школе? Птаррам? Ти?

Все вокруг превратилось в приливную волну ослепительно белого света, бушующего и дрожащего. Безупречного и девственного, как сотканный Богом мир.

Бушующий. Дрожащий.

Великий магистр Багряных Шпилей выкрикнул проклятие. Струи света снова просочились сквозь магическую защиту и уничтожили его левую руку в тот момент, когда он выпевал себе более крепкий щит. Перед Элеазаром разверзлась трещина. Свет скользнул по его голове и лбу. Магистра швырнуло назад, словно куклу.

Его тело упало вниз, на горящие улицы.

По всей долине Скилурского акведука фаним добивали отчаянно сопротивлявшихся Людей Бивня. Конные лучники носились туда и сюда, выпуская стрелы в упор. Другие всадники врезались в наспех выстроенные стены щитов, кололи противника пиками и копьями. Лорд Галгота, палатин Эшганакса, пал жертвой безжалостной ярости кхиргви.

Лорд Готиан с остатками шрайских рыцарей бросился в атаку. Их бешеный напор сначала помог отвоевать кое-какую территорию, но воинов было слишком мало. Язычники окружали фланги, убивали лошадей. Рыцари Бивня сражались, их гимны не смолкали. Готиан пал с поднятым мечом в руке, пораженный вонзившейся под мышку стрелой. Монахи-воины продолжали песнь.

Пока смерть кругами не спустилась на землю.

И тут на западе пропели рога. На мгновение все на Шайризорских равнинах, язычники и идолопоклонники, обернулись к высотам, где древние амотейцы хоронили своих царей. И там, над лагерем, они увидели имперскую армию, выстроившуюся на холмах.

Люди Бивня радостно завопили. Язычники поначалу тоже подняли крик и приветствовали айнрити, поскольку командиры сказали им, что не надо опасаться нансурцев. Но роковое предчувствие медленно распространялось среди солдат от отряда к отряду. Они уже заметили Кругораспятие и Красного Льва среди священных штандартов нансурских колонн.

Но это не означало предательства со стороны императора Икурея, заключившего союз с их падираджей. Ненавистного знамени экзальт-генерала с четким киранейским диском нигде не было видно.

Нет. Это не Икурей Конфас. Это Белокурый Зверь…

Король Саубон.

Кианские всадники в смятении начали отступать от остатков войска айнрити. Даже золотой падираджа растерялся.

Из тени акведука лорд Вериджен Великодушный отдал приказ тидонцам. С яростным криком светлобородые воины бросились вперед по трупам, врубившись в самую середину вражеского воинства. Остальные скакали за ними, забыв о ранах и потерях.

В небесах парили адепты в черных одеяниях. Имперский Сайк, чародеи Солнца, наступал на своих ненавистных древних врагов.

Лошади и люди сражались и горели в нисходящем пламени.

Скюльвенд задыхался. Он был здесь. Сидел, привалившись к стене этого безумного места, в залитой белым светом комнате в конце коридора. Бледный. Нагой, если не считать набедренной повязки.

«Он здесь…»