Тысячелетие

--Всего на пару мгновений. Я не знаю... Может, какая-то накладка с автоответчиками, одновременные сигналы... черт его знает. Что бы там ни было, но в течение нескольких секунд компьютер показывал мне "Панам" как "Юнайтед", а "Юнайтед" как "Панам".-Джанс впервые поднял на меня глаза, и в них была лишь жуткая пустота.-- И... понимаете, я должен был... исходя из показаний компьютера...-- Он поперхнулся, но, взяв себя в руки, продолжил:-- Понимаете, я пытался их развести, но поскольку на экране они были перепутаны, мои указания только подтолкнули их друг к другу.

Воцарилась недолгая тишина. На лицах моих ребят появились скептические мины, не исключено, что и на моем тоже. Но, глядя на Джанса, невозможно было поверить, чтобы он все это придумал. Он продолжал, по-прежнему спокойно:

--А потом, понимаете, когда компьютер исправил картинку, сразу взвыла сирена тревоги. Я посмотрел-- сигналы уже невозможно было различить. Они слились в одну точку.

И эта точка свалилась с экрана вниз.

Глава 6

Как не бывало никогда

Свидетельство Луизы Балтимор

Добравшись наконец до дома, я сразу попала в руки к Шерману. Он не задавал никаких вопросов, ничего не говорил. Очень уравновешенный робот. Наверное, это результат его почти полного со мною отождествления, почти безошибочного понимания моих настроений и почти точного знания, как с ними бороться. Не будь я такой циничной сучкой, я назвала бы это сопереживанием.

И конечно же, он прочел мою мысль.

--Я говорю с тобой, когда тебе необходимо выговориться, Луиза,-сказал он.-- А твой цинизм-- всего лишь оружие самообороны.

А может, мне как раз необходимо сейчас выговориться, подумала я, распластавшись в горячей ванне. Самое время. Шерман уже битый час смывает и смывает с меня кровавое пятно, давно исчезнувшее, но застрявшее у меня в мозгах. "Прочь, проклятое пятно!"*

______________________________

*В. Шекспир. "Макбет", акт 5, сц. 1.

______________________________

--А может, тебе и впрямь необходимо выговориться,-- сказал он.

--Ага! Так ты действительно читаешь мысли, коварный андроид!

--Я читаю тела, на них шрифт отчетливее. Но я знаю твой образ мышления и литературные пристрастия. Ты подумала сейчас о "Макбете".

--О леди Макбет,-- уточнила я.-- Почему, скажи?

--Ты сама знаешь, но тебе, конечно, будет легче услышать ответ от меня.

--Тогда молчи! Три мочалкой покрепче-- вдруг да удастся стереть с меня вину! А говорить буду я.

--Ты просто раскисла от самобичевания и жалости к себе. Но если тебе доставляет удовольствие в этом барахтаться-- кто я такой, чтобы возражать? Всего лишь коварный андроид.

--Удовольствие? Прикуси свой язык!

--Я имел в виду-- барахтаться в мыльной пене.

Знаю я, что он имел в виду, но мне все равно хотелось выговориться.

--А все этот Ральфов парализатор. Конечно, Ральф-то погиб, а мертвые сраму не имут. Кто же тогда виноват? Лили была заместителем командира, но ее тоже не прогонишь сквозь строй под барабанную дробь. Стало быть, остаюсь только я. Я руководила операцией и обязана была забрать оружие. Подумать только-посеять два парализатора за один день!

Шерман сосредоточенно тер меня мочалкой. Я взглянула на его гладкую голову и впервые пожалела, что не могу увидеть на ней ни лица, ни, естественно, выражения.

--По законам чести ты должна совершить сеппуку,-отозвался он наконец.-- Ножик принести?

--Не смеши меня.

--Чем еще я могу тебе помочь? Если ты вбила себе в голову, что кто-то обязан поплатиться жизнью за ошибку, допущенную всей командой в чрезвычайной ситуации, выбор, по логике вещей, падает на тебя.

--Именно это я и сказала команде.

--А что они сказали тебе?

Я не ответила ему. Я до сих пор не могла вспоминать об этом спокойно. Они сказали: хорошо, Луиза, но тогда мы тоже должны умереть. Они уверяли меня, что ответственность за пропавший парализатор лежит на всей команде. А поскольку Ральф и Лили уже погибли, будет крайне нецелесообразно убивать еще целую кучу народа.

Я раньше даже не подозревала, но теперь знаю точно: если кому-нибудь из них понадобится моя шкура в качестве половика, я освежую себя с радостью. Черт побери, должность руководителя имеет-таки свою светлую сторону!

--Ты не слишком усердно там трешь, а?-- спросила я.

--Надеюсь, тебе это приятно?

--Мне это не нужно. Не сейчас.

Как всегда, я ошиблась.

Вот так Уильям Арчибальд (Билл) Смит вошел в мою жизнь.

Не в ванной, разумеется. Позже, у Ворот, в первые тревожные часы, когда мы все с нетерпением ожидали, пока техники измерят пульс временного потока и исправят неполадки.

Мартин Ковентри объяснил мне, чем они занимаются,-- мне, Лоренсу, нескольким моим лучшим оперативникам и парочке гномов-помощников Лоренса. Он собрал нас всех возле камеры временного сканера, которую установил рядом с пультом Лоренса, и обрисовал ситуацию.

Не скрою, Ковентри мне симпатичен. Он ходячий, трудяга, но не перехватчик. Его стихия-- темпоральная теория, то есть он один из десяти человек на планете, претендующих на понимание, пусть даже частичное, природы путешествий во времени.