Тысячелетняя любовь Рашингавы

– Он не страшный. То есть это, как бы, маска. Я сразу почувствовала, что он не такой, каким кажется, а потом он сам мне сказал, что всё это специально наведено, чтобы никто лишний к нему не лез. Он очень занятой господин. Не проходит и четверти свечи, чтобы к нему кто-нибудь не подошёл с вопросом.

– А наследники? У него наследники красивые?

– Из тех, кого я видела… они – да, красивые. Более чем. Высокие и стройные, держатся так, словно сами – принцы империи. Но это ещё не всё. Они… обаятельны сами по себе. И все, абсолютно все, увлечены наукой. Чувствуется, что это – главное в их жизни. Слушаешь вот одного такого и зачаруешься, с какой страстью и любовью он говорит о всяких там штуках, которые изучает. И, странно, все вели себя со мной как с равной. Меня это удивило. Но, может, они брали пример с Рашингавы. Он тоже удивительный. Дал понять, что меряет всех по их уму, но со мной обращался хорошо даже после того, как я признала, что ничего не понимаю во всей этой их исследовательской ерунде. Я думала, он будет взбешён моей тупостью, но он как будто всего этого от меня и ожидал. И считал, что это для меня нормально. И пригласил ещё раз встретиться. То есть, он… понимаете, да? Я его устраиваю… Я!

– И сколько ты будешь у него там работать?

Мария отвечала на вопросы снова и снова, и скоро поймала себя на том, что сводит почти любой ответ к личности принца. Она постаралась не покраснеть под понимающими, слегка насмешливыми взглядами коллег-сервов. Они тоже уже догадались, насколько она впечатлена.

Перед сном она некоторое время раздумывала, чем же таким её поразил принц Рашингава. Никаких невероятных деталей по отдельности вспомнить не смогла. Вспомнила только своё понимание того, что перед ней стоит очень значительное существо. А ещё этот необычный, приятный, притягательный аромат, когда проснулась и оказалась в его руках. Пришлось сделать вывод: всё дело скорее в титуле… и немножко в запахе.

Встреча в последний день недели произошла там же, в лаборатории. Принц слегка улыбнулся, когда увидел её. Неужели она нравится Рашингаве?

Тем не менее, он снова оказался ужасно занят и жестом, издали, предложил ей занять то же кресло, что и в прошлый раз. Но в этот раз не забыл о ней и подошёл, как только освободился.

На нём была светло-серая, свободная, явно рабочая роба. Ближе к правому боку на плотной ткани красовалось зеленовато-жёлтое пятно, растёкшееся к низу. Он вообще выглядел недостаточно опрятно. А, может, это только сегодня она, освоившись и окончательно осмелев, заметила и очень густые, но слипшиеся, взлохмаченные и спутанные волосы, и то, что его руки вымазаны в чёрной туши, и то, что перламутр желтоватой помады на губах съеден слева заметнее, чем справа.

Рашингава опустил голову, и Мария увидела, как он прячет свои руки, натягивая рукава до самых пальцев. Древнейший смутился?

Он расспрашивал её о работе в доме графа Левенхэма. О том, что было для неё тяжело, что – ужасно. Мария посчитала, что вполне можно вести неторопливые беседы с принцем, если он заплатит за них, но забыла спросить об этом. Когда она рассказала о чистке ковров и о том, как это сказывается на её руках, он вдруг перевёл разговор:

– У меня есть чертёж компактного механизма, который смог бы почистить ковры в доме графа вместо вас. Однако, произвести такой механизм в ближайшее время я смог бы только в том случае, если бы заводы вроде вашего не закрывались бы. Обидно, не правда ли?

– Очень, – отозвалась Мария, думая о том, что даже если бы заводы не закрывались бы, она не получила бы такое приспособление всё равно.

– И так с целой кучей моих проектов, – злясь и хмурясь, продолжил Рашингава. – Половина стопорится только потому, что общий уровень технологического развития на планете всё ещё очень низок, а у меня не хватает ресурсов для обеспечения практически каждой ступени производства. Очень часто проблема заключается в невозможности получить качественные, прочные сплавы металлов. Я не могу поставить целый ряд опытов, и многие проекты остаются воплощёнными только на бумаге. Чтобы не открывать заводы самому и не становиться в финансовую зависимость от добычи редких ископаемых на юге, я ищу все возможные альтернативы. Это как необходимый вызов моему уму, но такие рамки часто не дают мне развернуться и сильно замедляют продвижение в исследованиях.

Рашингава смолк и посмотрел ей прямо в глаза. Мария открыла было рот, потому что принц, казалось, ждал от неё каких-то слов, но ничего не смогла сказать. Ей стало неловко.

А он просто продолжил говорить. Он рассказывал об одном своём проекте, о целях, которые преследовал, работая над ним, и это оказалось удивительно интересно и весело, хотя Мария ничего пересказать не смогла бы. Но ей нравилось слушать. Рашингава шутил во время своего монолога. Жаль только, что она настолько плохо понимала, о чём речь, что не могла смеяться по-настоящему, а только вторила ему, когда замечала его улыбку.