Тысячи ночей у открытого окна

В конце следующей недели Джек возвращался домой рано, воодушевленный успешным завершением последней серии экспериментов. Осталось лишь написать статью о результатах исследований и отправить ее всем заинтересованным лицам. Ирвинг и вся команда остались праздновать достигнутый успех в институте, а у него не было никакого желания к ним присоединиться. Отчего-то ему невероятно захотелось поделиться хорошими новостями с Фэй и детьми. Он взглянул на наручные часы. Скорее всего, они сейчас все собрались на его кухне, и Фэй наверняка что-то готовит на его плите. Он улыбнулся своим мыслям, а его желудок тут же отреагировал урчанием на воспоминания обо всех тех вкусностях, которые Фэй готовила каждый вечер в последнее время. Видимо, успокоил он себя, именно предвкушение вкусной домашней еды и вызывало в нем такое отчаянное стремление поскорее очутиться дома.

Итак, он сбежал от дружеских похлопываний по спине, призывных, соблазняющих взглядов Ребекки Фоулер и бокалов с шампанским и вместо всего этого направился домой, раздумывая, не пригласить ли их всех поесть после обеда мороженое. Возможно, стоит зайти в тот магазинчик со сладостями, который Том в прошлый раз приметил за несколько кварталов от их дома. Был теплый, спокойный, летний вечер, так почему бы не прогуляться по городу? Джек, улыбаясь своим мыслям, подошел к двери своей квартиры, подумывая о том, чтобы взять с собой Нану на ее первую в жизни прогулку на поводке.

Вытаскивая и потряхивая ключами, он размышлял о том, что, может быть, ему сегодня повезет и удастся хотя бы подержать Фэй за руку. Но, когда он вошел в темный холл и направился на кухню, его охватило беспокойство. В квартире стояла подозрительная тишина. Чего-то явно не хватало. Добравшись до погруженной в сумрак кухни, он обнаружил, что здесь никого нет. Он дошел до плиты, растерянно окинул взглядом пустое помещение и разочарованно вздохнул.

Он был здесь, в своей квартире, совсем один. Ни Фэй, ни Мэдди, ни Тома, даже Наны, – никого из тех, к кому он так стремился, здесь не было.

Джек ослабил виндзорский узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу на своей оксфордской рубашке, ощущая полную растерянность. Что могло случиться? Ему нравилось, приходя домой, видеть, как вокруг его выскобленного кухонного стола толпятся милые соседи, чувствовать дурманящие запахи розмарина, чеснока, или тимьяна от готовящейся на плите пищи, слышать веселые голоса детей, называющих его по имени, и чувствовать, что его ждали дома, что ему рады.

Дома… Он стянул с себя галстук и бросил на свободное кресло, уставившись на него невидящим взглядом.

Что за черт, подумал он, поднимаясь по лестнице к квартире семейства О’Нил и перепрыгивая через несколько ступенек. Он слишком устал, чтобы о чем-нибудь думать сегодня вечером. Джек сознавал лишь одно – он хочет видеть Фэй за своим столом. А еще – Мэдди, Тома и даже этого непоседливого щенка.

Наверху лестницы он внезапно остановился, обнаружив в холле вместо тех, кого он так жаждал там найти, миссис Ллойд и миссис Джеркинс со склоненными друг к другу головами и очевидно погруженными в оживленный разговор. Эта пара так же предсказуема, как закон тяготения, с раздражением подумал он. И столь же невыразимо скучна!

Джейн Ллойд выглядела безупречно, как, впрочем, и всегда. На ней было дорогое шелковое платье и блестящие туфли-лодочки, причем ни один волосок из ее старательно уложенной прически не шевельнулся бы, даже если бы она трясла головой, что, собственно, она сейчас и делала. И все же, как и обожаемая ею английская королева, миссис Ллойд выглядела старомодно и безвкусно. А что касается внешности Лошадиной Морды… ну, тут уж и слов было не подобрать.

Джеку сейчас очень бы хотелось оказаться как можно дальше отсюда, он хотел было тихонько спуститься обратно по лестнице, но было поздно! Дамы уже заметили его и насторожились, словно длинноухие и длинноносые гончие, почуявшие запах дичи. Джек обреченно вздохнул, смирившись со своей горькой участью. Обе дамы, приподняв брови, обменялись многозначительными взглядами. Миссис Джеркинс сделала несколько шагов назад, чтобы обозначить свое намерение соблюдать приличия, но недостаточно далеко, чтобы пропустить хоть одно слово из предстоящего разговора.

– Здравствуйте, мистер Грэхем, – произнесла миссис Ллойд своим обычным пронзительным высоким голосом. При этом она, очевидно, постаралась вложить в свое приветствие осуждающие нотки.

Джек вежливо улыбнулся, с вожделением поглядывая на выход.

– Как я понимаю, здесь, в доме, произошли некоторые изменения с тех пор, как я была тут в последний раз. Вы открыли все запертые двери, не так ли?

– Так точно, открыл, миссис Ллойд, – ответил Джек, чувствуя, как в нем просыпается демон. – Никаких проблем с замками у меня при этом не возникло.

Явно уязвленная, она смахнула невидимую глазом пылинку с шелковой кружевной салфетки на столе.

– Я бы предпочла, чтобы вы в таких случаях советовались со мной. И разве я прошу слишком много, когда полагаю, что вы должны были бы спросить разрешение на то, чтобы завести домашнее животное?