Тысячи причин любить

Юноша посмотрел на меня сверху вниз и поймал на себе мой взгляд. Я отвернулась и затаила дыхание. У него был холодный, не очень дружелюбный взгляд. В нём не было огонька. Я вдруг почувствовала себя очень неуютно рядом с ним.

Когда последний студент покинул аудиторию, профессор Маккас заговорил:

– Лея, Джозиас, – он обвёл нас взглядом, – Мне приятно познакомиться с вами, – сказал Маккас, хоть и знал нас уже несколько дней. – В нашем университете очень важна успеваемость студентов, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то из них отставал по программе.

Сердце пропустило удар.

– Лея, – он обратился ко мне. – Не могла бы ты уделить Джозиасу час-другой, чтобы помочь ему «нагнать» неусвоенный материал?

Его предложение показалось мне верхом наглости. На тот момент я проживала за границей чуть больше трёх дней, вкладывала душу даже в домашнюю работу, а свободное время старалась уделять новой подруге и беспокоящейся маме. Но я не могла привести подготовленные аргументы хотя бы потому, что профессора они мало волновали. Это была моя заслуга, что я вкалывала с утра до ночи, что оставила семью и друзей в Болгарии и пыталась найти общий язык с девушкой, которая меня еле понимает.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и постаралась привести мысли в порядок. Как назло мне вспомнились слова матери: «Не строй из себя равнодушного человека, Лея, это тебя не красит!».

Но в моём расписании не было место для мужчины. Я решительно обратилась к профессору:

– Вряд ли я смогу помочь, поищите кого-нибудь другого.

Маккас произнёс с уверенностью:

– Ты делаешь большие успехи в учёбе.

Это было правдой, но не означало, что я обязана заниматься с первым встречным. Обучение в университете Греции было полностью моей заслугой, а вот насчёт Джозиаса меня терзали сомнения.

– Мы подыщем вам двоим пустую аудиторию, – продолжал педагог, чем всё больше выводил меня из состояния равновесия.

Вот же ирония.

Из-под ног выбили почву.

Я была зла как никогда.

– У меня есть дела, – отмахнулась я.

Джозиас не проронил ни слова за всё то время, пока длился разговор. На его лице нельзя было застать ни одной эмоции. Он продолжал стоять рядом, как вкопанный, и не издавать ни звука. Парень всем своим видом говорил, как ему безразлична учёба, и это меня вымораживало.

Я развернула кресло и уже хотела поехать к выходу из аудитории, как застала Селену в дверном проёме. Её поджатые губы расположились в тонкой линии, а пальцы перебирали складки на юбке.

Я повернулась к профессору, который терпеливо ждал продолжения моих слов, и сказала:

– Хорошо, я готова позаниматься с Джоазисом на выходных, – я постаралась сделать так, чтобы голос звучал непринуждённо, но у меня плохо получалось скрыть отвращение.

– Джозиасом. – Вдруг поправил меня юноша, и, кажется, я навсегда запомнила его чудесное имя – пускай оно и бесило меня первое время.

– Джозиасом, – повторила я за ним с издёвкой. – Было приятно познакомиться.

Профессор отсел поодаль. Его не могло не поразить моё поведение, и тогда я почувствовала, что перегнула палку. Правда, я не торопилась признаваться в этом. Вместо этого я фыркнула, объехала неподвижную статую по имени Джозиас и попрощалась с педагогом.

Селена

За все три дня нашего общения я впервые насторожилась, когда увидела Лею. Её плечи были напряжены, на оголённом виске пульсировала жилка, а дыхание было неровным. Её острый взгляд укалывал издалека. Мне казалось, что стёкла её очков должны были треснуть с минуты на минуту. Я не могла узнать Лею.

Во время знакомства она произвела на меня вполне хорошее впечатление. Девушка была воспитана соблюдала манеры, боялась показаться бестактной, поэтому всегда следила за тем, что говорила. Лея вела себя открыто и дружелюбно по отношению ко мне.

Я последовала её примеру. Находясь рядом, Лея могла бодрить и заряжать окружающих позитивом. Невозможно было остаться равнодушным, слушая её ободряющие речи. Лее не нужна была поддержка: она прекрасно справлялась с этим самостоятельно.

Но в тот день её будто подменили. Её состояние показалось мне крайне несвойственным, потому я подбежала к подруге сразу, как она появилась в дверях аудитории. Быстро удаляясь вглубь коридора, Лея, казалось, забыла про меня.

– Как всё прошло? – осторожно спросила я.

Мне захотелось дать себе пощёчину. Ежу было понятно, что всё оказалось намного хуже, чем могло быть. Я осеклась от коляски, опасаясь реакции Леи, но та фыркнула.

– Просто замечательно, – она остановилась посреди заполняющегося коридора и всплеснула руками. – Маккас попросил меня позаниматься с Джоазисом.

Иногда папа был невыносим. Уж если он зацепится за идею, то двумя руками, и уже ни за что не отступит назад. Мне не хватало его рвения.

– Джозиасом, – вырвалось у меня, и я тут же прикрыла рот ладонью.

Лея бросила на меня грозный взгляд через плечо, но почти сразу рассмеялась. Я была ошеломлена и не могла сдвинуться с места.

– Прости, я перенервничала, – девушка поставила локти на сумку, что лежала на её коленках, и зарылась лицом в ладони. – Я ненавижу, когда всё идёт не по плану.