Тысячи причин любить

Аресу это жуть как не нравилось. Пока Афродита умилялась, наблюдая за нами с небес, её избранник вскипал от гнева. Аресу не хватало пылкости, резкости и огня в наших отношениях. Афродита лишь устало закатывала глаза, когда замечала проступающие вены на руках бога. Думаю, она была рада за нас. Устроившись на самом мягком облаке, она шептала тихие слова любви, и мы с Сэмом улавливали каждый шорох. Каждую строчку, слово. Афродита потрудилась на славу.

Сэм поднялся на ноги, разорвав физический контакт. На коже остались алые следы от кончиков его пальцев, я не могла пошевелиться. Просидев в оцепенении, я всё же пришла в себя.

Гул кафетерия не утихал ни на мгновение. Был слышен безмерный стук женских каблучков, сопровождаемый невнятным бормотанием, хруст тостов и журчание горячего шоколада в машинах. Среди студентов перед стойкой я начала выискивать Сэма, и вскоре заприметила чёрный пучок волос на затылке. Парень обернулся ко мне. Я смущённо улыбнулась и помахала ладонью.

Где-то среди облаков парил взволнованный Амур – божество любви и страсти, – ликуя и хвастаясь остальным своим успехом. Трубачи подхватили свои золотые инструменты, и торжественная музыка разнеслась под облаками. Навряд ли Афродите было приятно, что её достижения выдают за собственные, но она была не в настроении спорить.

Та связь, вдруг возникшая между мной и Сэмом, не поддавалось логическому объяснению. Наверное, для Леи это был бы кошмар, но я чувствовала себя хорошо рядом с парнем. Сэм стал первым, с которым я была самой собой.

Юноша вернулся через минуту с двумя стаканчиками горячего латте. Отдавая мне кофе, он вдруг предложил:

– Не хочешь прогуляться?

Я подавила неестественно громадное желание подскочить с места, схватить Сэма под локоть и выбежать из университета. И бежать, бежать по многолюдной площади, громко смеясь, пиная кучки жухлых листьев и просто наслаждаться приятной компанией.

Мой ответ прозвучал ужасно жалко:

– Прости, сегодня мне нужно позаниматься.

Вот, что бывало, если подолгу находиться в обществе Леи. Сам того не замечая, ты становился прилежнейшим студентом. В глазах Сэма мелькнуло разочарование, но он почти сразу предложил:

– Мы можем прогуляться на выходных, – сказал он, а после живо добавил: – Если хочешь, конечно.

Я улыбнулась. Никто ещё не добивался моего внимания так, как добивался его Сэм. Я поднялась и поблагодарила его за обед.

– Вообще-то мы можем посидеть вместе в библиотеке, – сказала я, оставляя поднос на специальной тумбе, – Если хочешь, – добавила я.

Парень вновь коснулся моей руки, и меня будто ударило током. Щёки порозовели, словно температура в кафетерии была колоссальной, а живот свело, точно внутри запорхали миллионы бабочек.

– Позволишь составить тебе компанию?

Было такое ощущение, будто я проглотила язык вместе с последним глотком кофе. Мне было радостно, но я не проявляла ни единой эмоции. Точнее, многие из них бились за место на лице, но сумбур, творившийся в моей голове в тот момент, был сильнее.

– Конечно.

– Отлично, – Сэм повёл меня к выходу, а я ровно поплелась за ним, точно летя на крыльях. – Мне как раз нужно взять прошлогодний учебник.

Парень был второкурсником. Он прикладывал усилия, чтобы сдать сессию, потому готовился сразу по нескольким учебникам. Он учил новый материал и закреплял старый. Не сомневаюсь, что Лея бы одобрила столь умный ход.

Джозиас однажды сказал, что у Сэма было столько энергии, что можно было бы спасти мир от нашествия Годзиллы, успеть перезнакомиться со всеми дублёрами Человека-паука и одновременно получать образование в двух университетах. Я была с ним полностью согласна. Сэм и Лея стали бы отличной командой по спасению мира.

Мы покинули шумный кафетерий и направились к парадной лестнице в холле. Она была красивой: длинный широкие ступени тянулись на метры, ореховые перила были залакированы так, что при малейшем лучике, попадавшем на них, блистали. Из винтажных французских окон на развилке открывался вид на внутренний дворик, где часто проводились выставки работ студентов художественного факультета и тематические посиделки. Сквозь красные, словно кровь, зелёные, как трава, и ярко-жёлтые, как одуванчики, стёклышки ломились лучики света, далее прыгая по красной ковровой дорожке. Мы поднимались выше и выше, минуя этажи.

Моя голова неслась кругом.

В том коридоре третьего этажа не было окон, а потому свет проникал лишь через щели под дверьми. Мы остановились напротив дверей библиотеки, а затем посмотрели друг на друга. В полумраке Сэм выглядел загадочно, но я-то знала, что на его лице играла лёгкая улыбка. Та самая, которую мне так хотелось запечатлеть на своих губах, ощутить её вкус. Было интересно, кофейная ли она. Быть может, мятная? Я была бы в восторге от любого из вариантов.