Тысячный этаж

– Они не мои родители, – нехотя проговорил Атлас.

– Конечно твои!

– Эйвери, – ровным голосом проговорил он. – Я не родился для подобной жизни, как ты. Мне было семь лет, когда меня привели сюда. Я помню прежнюю жизнь, когда я голодал и боялся всего на свете. Не знал, можно ли кому-то доверять.

– А… – выдохнула Эйвери, ее грудь сдавило.

Атлас никогда не делился подобными воспоминаниями. Полностью закрывался при первом вопросе о прежней жизни, и она бросила все попытки.

Атлас крепко сжал ладони Эйвери и посмотрел ей в глаза:

– Эта жизнь никогда мне не принадлежала, я не боюсь ее потерять. Но с тобой все иначе. Подумай как следует, прежде чем решаться на побег.

Эйвери заморгала, прогоняя слезы. Но разве можно сомневаться. Она пойдет на все и бросит все, лишь бы быть с Атласом.

– Может, мы сможем навещать их, – предположила Эйвери.

Атлас поднял взгляд.

– Так ты серьезно? – медленно сказал он, не веря ушам. – Ты правда хочешь уехать?

– Да, – прошептала Эйвери, потом повторила громче: – Да, да, да!

Она осыпала Атласа поцелуями, зная, что принимает правильное решение, начинает другую жизнь.

Атлас обнял ее и прижал к себе. Некоторое время она не двигалась, уткнувшись ему в плечо и наслаждаясь этой близостью. Как же восхитительно прикасаться к нему. Она никогда не перестанет ценить это!

– И как скоро мы можем уехать? – спросила девушка, когда они отстранились друг от друга.

Атлас изогнул бровь:

– Как скоро ты хочешь уехать?

– На этой неделе.

Он засмеялся, но выглядел не слишком удивленным.

– Хорошо. Думаю, это можно устроить.

– Давай завтра закатим вечеринку, – вдруг решила Эйвери.

В эту же секунду она поняла, что идея замечательная. Они позовут всех сюда и станут вести себя как в обычный субботний вечер, но на самом деле это будет их прощальная вечеринка. Однажды, живя вместе на другом конце света, они оглянутся в прошлое и посмеются, вспоминая глупую школьную вечеринку, где все напились, а они украдкой переглядывались, безумно влюбленные друг в друга, и безмолвно говорили друзьям «прощай».

– Серьезно? – спросил Атлас.

– Да! Мы не устраивали здесь вечеринок с твоего отъезда. Будет здорово провести ее вместе. Это будет нашим тайным прощанием.

Эйвери на секунду замешкалась, поняв, что больше никогда не увидит Эрис или Леду. Но лучше не размышлять об этом. Надо думать о себе и Атласе и о том, что они совершают невозможное. Строят совместное будущее.

– Хорошо, – улыбнулся Атлас. – Ты меня убедила.

Эйвери достала планшет и составила объявление, потом загрузила его в ленту новостей.

– Идеально, – сказал Атлас, просматривая сообщение на линзах. – Ты идеальная.

Парень хотел поцеловать ее, но Эйвери отпрянула.

– Никто не идеален, и тем более я, – возмутилась она, слегка смущенная его заявлением.

Атлас знал, что не стоит говорить ей подобные вещи. В этом она могла на него положиться.

– Прости. Мне следовало сказать, что ты – мой идеал, – поправился Атлас.

Довольная ответом, Эйвери потянулась к парню и поцеловала его. Никогда еще она не была так счастлива.

– Я поеду с тобой куда угодно, ты же знаешь, – сказала девушка, и Атлас улыбнулся.

– Хорошо, – мягко ответил он. – Давай исколесим весь мир. Вместе.

Вечер все же подошел к концу, а голографический экран проигрывал фильм для пустого зрительного зала.

Леда

Качнувшись вперед, Леда упала на колени позади фонтана, стараясь, чтобы ее не заметили из ресторана. Не она должна стыдиться того, что находится здесь. А Эрис и отец! Девушка подумывала пойти домой, но пребывала в таком отчаянии, что тряслись руки. Она не могла рисковать и попасться на глаза маме. Своей бедной, ни о чем не подозревающей маме.

Леда порылась в сумке, которую дал ей Росс. Вид кучи упаковок среди клевера принес ей счастье, пусть и поддельное. Взгляд замер на маленьком черном конвертике. Может, не такая уж и плохая идея залезть к кому-нибудь в голову – в чье-то сломанное сознание. Разве ее собственное не такое же?

Леда оторвала краешек конверта и кинула в рот ярко-желтую пилюлю.

Несколько неприятных секунд ее сознание инстинктивно сопротивлялось. Такого не случалось, если споук был создан специально для тебя, но если ты принимал чужой, то минута уходила на одно привыкание, пока в твой мозг не проникали потребности иного сознания. Леда задержала дыхание, заставляя разум успокоиться, и споук накрыл ее, словно пуховое одеяло.

Все стало мягким и текучим. Время растянулось, как эластичная резинка. Леда заморгала. Очевидно, препарат принадлежал человеку с повышенной тревожностью, поскольку напоминал релаксант. Девушка ощутила призрачное присутствие владельца наркотика, пока тот прокладывал себе путь через ее мозг в поиске воспоминаний, которых здесь не было, и пытался вызвать необходимую эмоциональную реакцию.