Тысячу раз «да»

К началу обеда Холлин спрятала напряженное утро в файл «Давай притворимся, что этого никогда не было» и полностью отвлеклась, готовя следующий пост. Она чувствовала себя довольно хорошо, даже решилась спуститься вниз за вторым кофе без кофеина… и замерла в нескольких футах от кофейного бара. Джаспер стоял за прилавком, наливая кому-то чашку, на его талии был повязан синий фартук.

Ее желудок сжался.

Он был не просто еще одним человеком, арендующим «горячий» стол, – кем-то, кого легко избежать. Он был новой Джеки. Новым хранителем кофе.

Джаспер улыбнулся ей и поднял руку в знак приветствия. Такой чертовски дружелюбный. Такой чертовски горячий ботаник.

– Привет, мисс Занята.

«Улыбнись в ответ! Улыбнись в ответ! Улыбнись в ответ, – молча кричала она себе. – Будь нормальным человеком!»

Вместо этого на ее лице появилась гримаса, напряжение мышц, которое она не могла контролировать. Его улыбка исчезла, в глазах мелькнуло удивление. Затем раздражение. Внутри Холлин умерла какая-то маленькая частичка. Она повернулась на каблуках и пошла обратно тем же путем, которым пришла.

На лестничной клетке она прислонилась к кирпичной стене и закрыла глаза. Чувство унижения пронзило ее так, что закололо конечности. Нет, нет, нет. Она чувствовала предательские признаки, но останавливать это было слишком поздно. Все системы были уже задействованы.

Привет, паника, мой старый друг.

Она мысленно обнулила календарь, который вела в своем дневнике, где отслеживала, сколько дней подряд у нее не было паники, с заголовком «Не прерывай цепочку». Цепочка разорвана. Снова.

Если бы ее мать была здесь, она бы покачала головой, глядя на нее с эдаким понимающим выражением на лице. Видишь, милая, я же говорила тебе, что переезд в город – плохая идея. Ты к этому не готова. Возможно, никогда не будешь готова. Ничего страшного. Просто возвращайся домой.

Сердце Холлин забилось часто-часто, на коже выступил пот, и все, что она представляла в воображаемом фильме о себе, растворилось в уродливой реальности. Для нее не существовало четырехлистного клевера. Не было никакой милой встречи. Ее неловкость не была достойна восхищения, как у киногероини. Она была проклятой катастрофой. Этот монстр, который схватил ее за горло и взял под контроль ее мышцы, был настоящим, и он был больше, злее и решительнее, чем когда-либо.

Возможно, мама была права.

Она хлопнула ладонью по стене и разочарованно застонала. Звук эхом разнесся по пустой лестничной клетке.

Нет.

Она. Не. Сбежит. Ей нравилось работать в собственном уютном офисе. Ей нравилось, что она наконец-то зарабатывает собственные деньги, пусть их не так уж и много. Ей нравилось свободно гулять по ночному городу, а не наблюдать за жизнью на экране телевизора в маленьком родном городишке. Черт возьми, она была Миз Поппи. Она была знаменита. На региональном уровне. На микрорегиональном уровне. Очень микро. В Интернете.

Она застонала от собственной дурацкой ободряющей речи, но это, по крайней мере, отвлекло ее от того, чтобы снова и снова прокручивать в голове неловкую встречу с Джаспером. Ничего особенного. Она не позволит влечению к какому-то смазливому бариста сорвать ее план. Она в состоянии с этим справиться.

Это же просто парень. Таких в мире пруд пруди.

Ну и что с того, что этот конкретный парень счел ее грубой? Она же не собирается с ним встречаться. Она ни с кем не способна встречаться. На самом деле ей больше никогда не придется разговаривать с Джаспером.

Не о чем беспокоиться.

Все круто.

Совершенно круто.

Тьфу. Может быть, стоит подыскать себе новый офис.

Глава вторая

Будь крутым. Соцработники Джаспера всегда говорили ему, чтобы он думал, прежде чем действовать. Они произносили «импульсивный» так, как будто это было грязное ругательство. Как будто это была какая-то болезнь, которой он заразился. Джаспер не может себя контролировать. Джаспер не может держать рот на замке. Джаспер чрезмерен. Теперь он слышал их голоса в своей голове, и они советовали ему просто оставить все как есть и наливать чертов кофе. Но когда он улыбнулся таинственной женщине со второго этажа, а ее милое личико исказилось с таким отвращением, прежде чем она поспешила в противоположном направлении, ему захотелось крикнуть: «Эй, в чем твоя проблема?»