У-3

Стюркор Брюхёль в это утро разгружал вагонетки в конце транспортной галереи, заполняя бункера даремским углем. Внезапно сверху донесся звонок, и движение остановилось. Стюркор Брюхёль взял веник и прошел вдоль рельсов вверх, потом вниз, подметая осыпавшуюся с вагонеток мелочь. Затем отставил веник в сторону и сунул рабочие рукавицы в задний карман. Прислушался. Наверху было тихо, и канат пребывал в покое. Ни звука. Перешагивая через открытые люки бункеров, Стюркор Брюхёль подошел к окну. Облокотился на подоконник и выглянул наружу. Перед ним были река, многоквартирный дом, поселок, лесистые склоны с юной зеленью на макушках берез, долина и снежные вершины на севере.

Он тоже зажмурился, не веря своим глазам. И, открыв их, отчетливо увидел самолет. Даже разобрал, что самолет военный. Истребитель, который спикировал над горой Бюэр в долину Обэ и помчался на него. С каждой секундой все ближе и курсом прямо на Стюркора Брюхёля. Истребитель летел в жуткой тишине, совсем бесшумно, покачивая корпусом и махая крыльями.

Две мысли пронзили мозг Стюркора Брюхёля, прежде чем на него обрушился сверхзвуковой ураган. Первая мысль: война! Вторая касалась сына покойного Авг. Хеллота. Вроде бы Алфом его звали. Во всяком случае, он был в числе первых норвежцев, которых учили пилотировать истребители в Штатах. Пока его родители еще жили в Ловре, он не раз пролетал над городом и махал им крыльями. Но ведь не так же! Стюркор Брюхёль не двинулся с места, лишь невольно присел, когда брюхо самолета погладило корни его волос и вновь пробило звуковой барьер. Грохот был оглушительный, и не только там, где стоял Стюркор Брюхёль. Дома у фру Хетлебрекк упали со стены все семейные портреты, а в цеху, где Сельмер Хёйсанд сбивал с металла окалину и шлак, обрушилась сама стена. Он как раз поднял над головой семикилограммовую кувалду, когда стеклянная стена рассыпалась у него на глазах. Четыре тысячи маленьких прямоугольных стекол! Как если бы кто-то стукнул лыжной палкой по ледяной корке на голой скале. Вот так же легко искрошилась стена. Одни дребезги от нее остались, сказал Сельмер Хёйсанд, долбанув кувалдой металлический лист. Напоследок он увидел в открывшийся просвет самолет, который тут же пропал где-то за Рамснесом.

Когда истребитель приблизился к Ловре в третий раз, он шел гораздо выше, шел с юго-востока, высоко над Малдалским горным массивом. Теплая весенняя погода многих выманила из домов на свежий воздух. Похоже, на этот раз первыми его увидели мальчишки. Кент Хетлебрекк с братом Тленном, Бертиль Гронг, Арнольд и Расмюс Хёйсанды, Сюльфест Брюхёль, Стейнар Холмшё и другие ребята полосовали ржавыми финками влажную черную землю на пустыре за пожарной частью, когда

Расмюс Хёйсанд вдруг ткнул пальцем вверх и крикнул:

— Глядите!

— Самолет!

— Гляжу, да не вижу!

— Сейчас разнесет нас!

— И все вокруг!

Нож вонзился в землю по самую рукоятку.

Старик Ханс Хертинг Аттро работал в дневной смене в электродном цеху. Только он вышел во двор поглядеть на погоду и проветриться, как тоже увидел. Увидел в небе самолет с протянувшимся от хвоста четким инверсионным следом. Хертинг знал все на свете, разбирался он и в международных условных сигналах, принятых в авиации.

— Предлагает изменить курс, — объяснил он своему товарищу по смене, Квитбуксену, который оказался рядом с ним. — Не иначе опять этот Хеллот-младший. Стало быть, велит курс изменить. Крыльями вот машет. Это знак такой.

Изменить курс! Знак другим, чтобы покинули наше воздушное пространство! Но кто эти другие? Мы? Это нам следует изменить курс? Мы должны покинуть пространство?

Хертинг выплюнул эти слова вместе с коричневым сгустком жевательного табака. Этот сынок Констанцы и Авг. Хеллота затеял летать взад-вперед над Ловрой и махать крыльями. Подает знак наземной команде, Хертингу и остальным, чтобы изменили курс. Тем самым, что дали ему крылья, подняли в воздух и не дают упасть. Сверху, с высоты одного ангела, они, наверно, кажутся серой мелюзгой, чуть различимыми выпуклостями темной земли, черного асфальта, дымчатого цемента, на котором они стоят. Что ж, и впрямь серая мелюзга. Но крепкая. Шпалы, служащие опорой для рельсов, ведущих вперед. Слиперы по-английски, что означает также «спящие». Но сон их полон сновидений.

— Изменение курса! — Хертинг опять сплюнул. Понятно, когда молодой Хеллот летал на перехватчике из 331-й эскадрильи, знаменитой «Единички» в Будё, предлагая русским МиГам и Илам изменить курс, уходить в международное воздушное пространство.

Но здесь-то? Алфик Хеллот с образованием, которое обошлось в миллионы крон, сидит там вверху в машине, за которую уплачено еще больше миллионов, и что же он способен сделать? Какой-то жалкий знак. Он машет крыльями! Пристегнутый к креслу внутри самолетного корпуса, Алфик может говорить только языком кодов. Но жизнь — не путешествие, общество — не команда большого корабля, политика — не курс, который можно проложить на карте и выдерживать с помощью штурвала и рулей. История — не синее море и не чистое небо.