У аборигенов Океании

Белые авантюристы признавали лишь одно — собственную выгоду. В осуществлении своих намерений они не останавливались ни перед чем. И поступали варварски. Зверства конкисты не были единичным явлением в эпоху великих открытий. Даже в путевых хрониках столь выдающихся мореплавателей, как Дж. Кук, У. Дэмпир, Ж. Лаперуз и др., немало черных страниц.

Новая Гвинея оказалась в особом положении. Остров приобщился к так называемой «цивилизации» в сущности лишь после второй мировой войны, а его жители не сталкивались с классическим европейским колониализмом XIX века, если не считать короткого периода германского господства.

Немало еще парадоксов встречаешь в этой стране. Иногда новогвинейцам приходится платить, чтобы заставить их принять спасительные лекарства, подчас невольно улыбнешься, глядя, как статный пастух с пучком листьев на ягодицах садится за руль грузовика, а то вдруг задумаешься над высоким эстетическим чувством этих людей. Их упорство, трудолюбие и большие способности достойны удивления. Там, на Новой Гвинее, «дикари» вовсе не являются дикарями.

Еще немало дождей прольется в новогвинейских горах, пока племена, обитающие на берегах рек Сепик или Кикори, будут ежедневно есть досыта; еще немало времени пройдет, пока жители Нагорья станут хорошими земледельцами или лесоводами. Однако огромная пропасть, отделяющая людей эпохи неолита от современности, уже в значительной мере преодолена.

Мы не покинули Новую Гвинею до начала выборов, как предполагали. Визы нам официально продлили, мы остались, чтобы понаблюдать за голосованием. К избирательным урнам явились и многие аборигены из административных учреждений, одетые по-европейски, и те, кто щеголял в нарядах из перьев райских птиц, вероятно, не отдавая себе полного отчета в важном значении события. В общем, однако, и те и другие сделали еще один шаг по пути к лучшему будущему своей необыкновенной страны.

Сверкающий авиалайнер трансавстралийских воздушных сообщений с фирменным изображением кенгуру па фюзеляже уже стоял на бетонной дорожке аэродрома. В зале ожидания собралась довольно большая группа людей, пожелавших проводить двух польских журналистов. Были среди них, конечно, неоценимый Гэс, Денис Уорен, Питер В. Бест и другие паши друзья, которые бескорыстно помогали двум полякам, оказавшимся в этих далеких краях и ставшим для них «Яном и Стэном», то есть своими людьми. Обычные в таких случаях реплики перемежались и добрыми пожеланиями на польском языке, так как проводить нас пришли также супруги Цихоцкие и Водварка. Ибо в конце концов нам удалось отыскать эту последнюю польско-чешскую чету, прекрасная половина которой оказалась урожденной варшавянкой, с умилением вспоминавшей столичные кафе и зиму, проведенную в Татрах.

Наряду с дружественными пожеланиями и массой впечатлений, которые мы увозили с этого удивительного острова, в нашем багаже оказалось и некоторое количество сувениров, главным образом из района реки Се-пик и с островов Тробриан. Этой скромной коллекции, разрешенной к вывозу хранителем местного музея, предстояло в тиши домашней обстановки напомнить о нашем пребывании на далеких островах Тихого океана и повеять жарким дыханием тропиков в запорошенной снегом Варшаве. Большая ритуальная маска, нож из кости, несколько стрел и фигурок вместе с панцирем черепахи— все это лежит или стоит сейчас рядом с клыком мамонта с Аляски и китовой костью с Баффиновой Земли в ожидании… новых экспонатов.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга польского журналиста Я. Вольневича посвящена одной из стран Океании — Папуа Новой Гвинее.