У Адских Врат

— Несколько монет. Тарелка. В общем, цацки, — машет рукой Лайл, используя слово на идиш, означающее мелкие, ничего не стоящие предметы.

— Вообще-то река такая узкая, что кто-нибудь уже нашел бы обломки.

Лайл — моряк, обреченный жить на суше, — качает головой. Пес возмущенно тявкает, словно даже представитель семейства собачьих понимает, что Воорт сказал глупость.

— Течения! — объясняет Лайл. — А илистый грунт хуже, чем Смоляные ямы Ла-Бреа в Лос-Анджелесе. Не говоря уже о том, что сто лет назад на реке проводили большие взрывные работы. Были разбиты тонны и тонны камня. По словам ныряльщиков, там даже руку, вытянутую перед собой, не разглядеть, а если и разглядишь, на дне друг на друга навалено больше десятка разбитых кораблей. Добавьте бетонирование и пятьдесят тысяч тонн мусора, который сваливали с 1780 года. Машины. Грузовые контейнеры. Убитые мафиози, ха-ха! Возможно, незаконно выброшенные канистры со всякой химией. Чертовы подковы.

— Да уж, — говорит Воорт, вспоминая рассказы полицейских ныряльщиков, подтверждающие проблемы с видимостью. — Можно, я немного почитаю?

Он обдумывает услышанное, читая статьи, которые дополняют рассказ Лайла, оказавшийся не только занимательным, но и точным. Подходит пес, обнюхивает ногу Воорта, смотрит на него и словно подмигивает.

Воорт давно понял, что собаки бывают двух типов. Одни просто животные, а другие, кажется, понимают человеческую речь. Дьюк из вторых. Выпуклые глаза не отрываются от Воорта.

Оторвавшись наконец от бумаг, Воорт замечает, что Лайл играет в видеоигру на сотовом телефоне. Слышно только тихое попискивание. Воорт подходит поближе. Оказывается, эти звуки изображают лазерные взрывы, когда зенитные батареи землян на крышах Манхэттена стреляют по НЛО, атакующим Нью-Йорк.

— Лайл, а разве для поиска обломков не требуется разрешение?

— От министерства образования. На него работают государственные археологи. Но там никогда не отказывают.

— А кто еще расспрашивал вас о «Гусаре»?

Лайл останавливает межгалактическую войну. Пока непонятно, кто побеждает — Земля или чужаки.

— Во-первых, один таксист. Колин Минс. Он ходит сюда много лет. Помешан на кладах.

— Говорил он что-нибудь особенное об этом корабле, когда был здесь в последний раз?

— То, что говорит всегда. Что когда-нибудь найдет его. Этот парень живет в царстве грез, — говорит Лайл. Потом вспыхивает. — Как и я, наверное.

— Тяфффф, — говорит пес. У Воорта такое ощущение, что чихуахуа только что посоветовал парню не судить себя так строго.

— А еще кто, Лайл?

— Макмэннис? Макгаверн? Как же зовут того второго типа? — задумывается Лайл. — Погодите. Он расписался в журнале. Так полагается. Вам, кстати, тоже.

— Покажите.

Лайл ведет Воорта к небольшому деревянному пюпитру, на котором лежит большая открытая книга в твердой обложке. Посетители записывали свои имена на пожелтевших страницах с проштампованной датой.

— Макгриви! — объявляет Лайл, проверив записи двухнедельной давности. — Капитан буксира. Теперь вспомнил. Славный малый. Он говорил, что вместе с братом владеет небольшой буксирной компанией на Стейтен-Айленде.

— Что он хотел знать о «Гусаре»?

— Он, в отличие от вас, не задавал вопросов. Просто рылся в бумагах. Но ему нравились картины с буксирами. Об этом он и говорил. Хотел знать, кто художник.

— А четвертый посетитель?

— Парень перед Макгриви. Вот его подпись!

— Маркус Сандерс, — вслух читает Воорт, отмечая двойную спираль верхней петли в буквы «S». — Что вы помните о нем?

— Интересный такой мужик, явно богатый, весь из себя спокойный, невозмутимый. Белый. Где-то, пожалуй, под сорок. Такой типичный белый протестант англосаксонского происхождения, похож на Джорджа Буша — худой и отчужденный. Учтивый. Часы, помнится, необычные. Синие, с серебряным ободком. Вежливый, но не дружелюбный. Помнится, все время звонил по мобильнику. В тот день других читателей не было, поэтому я сказал ему: нет проблем, говорите. Все звонки были насчет билетов на теннис. Он все время говорил: «не беспокойся, милая», «не сердись, милая».

Лайл — настоящий человек-магнитофон.

— Мне кажется, он разговаривал с дочерью. Что-то такое в том, как он произносил «милая». Кстати, вы, если хотите, тоже можете пользоваться телефоном, хоть тут и библиотека.

— Рффф, — произносит пес, словно соглашаясь.

Но, поразмыслив о том, что Лайл, несомненно, слушает каждое слово, Воорт решает позвонить Хейзел с улицы. Он просит ее узнать о Кевине Макгриви (адрес: Стейтен-Айленд, Мейсон-террас, 902) и Маркусе Сандерсе, проживающем, согласно регистрационной книге, по адресу Бродвей, 1289.

— Маркус пишется через «с» или «к»?

— «С».

— Мне понадобится несколько часов. Сейчас я занята. Ты, знаешь ли, не единственный детектив, на которого я работаю. Просто мой любимчик.

Потом со своего «Паям пайлота» Воорт набирает сотовый номер одного из кузенов — капитана Грега из речных Воортов, дома которых расположены на другом берегу гавани, на Стейтен-Айленде.

— Грег слушает!

— С вами говорит комиссар.