У алтаря любви

От них не приходилось ждать никакой помощи – придется действовать в одиночку.

Он поднял голову, когда дверь в пещеру распахнулась и стражник объявил:

– Консул Марк Антоний к заключенному Марку Деметру.

Центурион выпрямился, ожидая Антония, входящего в пещеру. Ворота закрылись – консул опустился рядом с ним.

– Ну что ж, Корва, – произнес он, облокотившись локтем на колено и оглядываясь на спящих бродяг. – Представить себе не мог, что встретимся в подобном месте.

– Можешь ли ты что-нибудь сделать для Юлии? – сразу же задал вопрос Марк.

– Я пришел сюда, чтобы помочь тебе, – ответил Антоний.

– Ты можешь ее освободить? Антоний, вздохнув, покачал головой.

– Этот старый лицемер Сура и Ливия Версалия требуют исполнения буквы закона: Розальба признала свою вину в присутствии всего города – ничего нельзя сделать.

– Хотелось бы принести в жертву саму Верховную Жрицу на ее собственном алтаре, – мрачно произнес Марк.

– О, эта Ливия всегда была порядочной сволочью, но она очень могущественна – народ любит весталок и испытывает к ним какие-то мистические чувства: к девственным богиням, Диане-охотнице и прочим. Я нахожу это варварством, противоречащим природе человека, но мне приходится считаться с религиозными законами, а они говорят, что эта женщина должна умереть. Марк промолчал.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил Антоний.

– Выбраться отсюда.

– И в этом бессилен, но смогу представить возможность сделать выбор между халдейскими галерами, рудниками Нумидии или холодными просторами Северной Иллирии.

Марк отвел взгляд, твердо решив избежать всех этих мест. Если не удастся спасти Юлию, то убьет себя.

– На твоем месте я бы выбрал Иллирию, – посоветовал Антоний. – На галерах у тебя одна рука станет длиннее другой, а на рудниках умрешь от сердечного удара. В Иллирии холод компенсируется другим – югославские женщины очень красивы.

Марк изумленно взглянул на него. Антоний положил руку на плечо молодого человека.

– Не стану мучить тебя дальше, напоминая, какую славную карьеру бросил к ногам этой женщины, – сказал Антоний. – Думал, ты поможешь мне в осуществлении будущих планов. Мне будет тебя не хватать, но уверен, и сам догадываешься об этом.

– Считаю, Что время, проведенное с ней, стоит той цены, – ответил Марк.

Антоний слегка улыбнулся.

– Кто мог бы подумать, что именно ты окажешься таким романтиком?

Марк грустно улыбнулся в ответ.

– Наверное, я не способен вот так потерять голову из-за женщины, – добавил Антоний.

– Возможно, тебе не встретилась такая женщина, – отозвался Марк.

Антоний засмеялся и поднялся на ноги, упираясь головой почти в потолок пещеры.

– Желаю удачи, мой друг. Во время суда кивни головой, чтобы я знал, какое место ты выбрал: постараюсь спасти тебя от смертного приговора и ограничусь высылкой на несколько лет.

Марк кивнул. Ему было все равно, но он понимал, что Антоний желает ему добра.

– Прощай, Деметр, – произнес Антоний, подав знак стражнику.

Марк смотрел, как Антоний наклонился, проходя сквозь ворота, а затем снова выпрямился, удаляясь в темноту.

Его мысли снова вернулись к побегу.

* * *

Ларвия не отрывала глаз от освещенного луной неба, думая о том, что вот-вот взойдет солнце, и Юлия умрет: Марк не смог ее спасти, и теперь уже никто не поможет. Ее нежной маленькой сестрой сначала пожертвовали ради чести семьи Каски, а сейчас приносят в дань древней традиции, которую чтут больше, чем народ, представляющий культуру страны, – это неправильно и несправедливо. Ларвия никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной.

Услышав стук в дверь, женщина обернулась.

– Войдите, – отозвалась она. Вошел Нестор с бокалом вина.

– Я подумал, что, возможно, захотите выпить, госпожа, – произнес он, ставя бокал на столик у кровати.

– Спасибо, Нестор.

– Мы все очень жалеем Юлию Розальбу, госпожа, – добавил он.

Ларвия кивнула.

– Потревожил вас в такое тяжелое время домашними делами, – поколебавшись, сказал Нестор. – Двух носильщиков сегодня нет весь день.

– Кого же?

– Като и Домиция.

– Да.

– Поскольку вы сказали, что вам не понадобится паланкин, сегодня утром я послал их на базар, и они не вернулись.

– Может быть, где-то задержались по своим любовным делам. Ведь так молоды, – отозвалась Юлия, желая прекратить разговор.

– Они всегда были так послушны, – с сомнением добавил Нестор.

– Хорошо, если не вернутся к утру, что-нибудь предпримем, – коротко ответила Ларвия.

«Почему он надоедает мне с этим сейчас?» – раздраженно подумала она.

Нестор, наклонив голову, удалился. Ларвия бросилась на постель лицом вниз.

Вериг придет так нескоро, после того как все заснут.

Как ей дождаться его?

Вдруг она почувствовала, как на кровать кто-то опустился и, удивленная, обернулась. Рядом сидел Вериг, и она бросилась к нему в объятия.

– Как рада тебя видеть, – прошептала Ларвия, целуя его в щеку и шею. – Мне так одиноко.

– Воспользовался возможностью и пришел раньше, – проговорил он, еще крепче прижимая ее к себе. – Подумал, что, возможно, ты нуждаешься во мне.

– Ты мне нужен, очень.

– Я здесь.