У арабов Азии

Нуайме считается представителем так называемой сиро-американской школы новоарабской литературы, т. е. принадлежит к той группе писателей, которые долгое время жили в Америке и много сделали для усвоения арабскими литераторами форм и жанров американо-европейской литературы. Но во всем его облике отсутствует даже малейший намек на какую-либо «американизацию». Писатель решительно осуждает такие явления ливанской действительности, как «материальность» и предпринимательская изворотливость, называя их «паскудными» (кажется, то был единственный вульгаризм, употребленный им за все время нашего разговора). Это, конечно, вовсе не означает, что Михаил Нуайме пытается отгородиться от современной жизни своей страны. Достаточно было услышать, какую высокую оценку он дал многим современным арабским писателям, в том числе известному ливанскому поэту Адонису, с каким жаром говорил о роли ливанских просветителей в период Арабского возрождения, с какой теплотой отзывался о ливанских писателях более позднего периода, в частности о Джубране. Думается, что огорчения писателя по поводу присущего многим «средним» ливанцам избытка меркантильности, лишающего их всякой потребности в высоких идеалах, так же как и по поводу «отсутствия гениев» среди современных арабских литераторов, вызваны горячим патриотизмом и желанием возродить древнюю славу и блеск арабской культуры. В связи с этим Нуайме резко критикует «клерикальный догматизм», который, по его мнению, является одним из главных препятствий для развития литературы в таких арабских странах, как, например, Саудовская Аравия.

Михаил Нуайме является противником многого из того, что распространяется в Ливане не в последнюю очередь в результате американского влияния: материалистичности, безыдеальности, духа голого чистогана — словом, всего того, что Эдмон Наим назвал бы «капиталистическими взглядами» и «капиталистическими вкусами». И вполне естественно при этом, что Нуайме, как и другие лучшие представители ливанской интеллигенции, хорошо видит пользу укрепления культурных и прочих связей Ливана с СССР. Писатель живо интересуется современной советской литературой, лично знаком со многими советскими писателями. Как поклонника и знатока русской культуры, его радует возросший в нашей стране за последнее время интерес к старинной архитектуре, древним фрескам и всему богатому духовному наследию русского народа. «Я всегда считал, — говорит Михаил Нуайме, — что после того как революция окончательно утвердится, подавив контрреволюцию и уничтожив всякую возможность для ее возрождения, русский народ обязательно обратится к старой культуре и воспримет из нее все ценное. Ведь для того чтобы дальше заглянуть в будущее, нам надо почаще и получше учиться у собственного прошлого».

В заключение писатель рассказывает нам о своей переписке с некоторыми советскими арабистами. Он знаком со всеми переводами его произведений, изданными в Советском Союзе. Несмотря на возраст, Нуайме продолжает работу: он показал нам свою недавно вышедшую из печати новую пьесу «Иов». Характерно, что в отличие от большинства арабских драматургов, пишущих на разговорном диалекте, Михаил Нуайме в своих пьесах пользуется только литературным языком. Он объясняет это тем, что в основе каждой из его пьес «лежат философские раздумья автора, и в них обычно почти нет ничего бытового или комического».

Встреча с Михаилом Нуайме оставила чувство большого удовлетворения, которое всегда получаешь от общения с талантливым, широко образованным, много знающим и много повидавшим человеком. Кроме того, она помогла нам более скептически оценить дух. «американизма», столь назойливо стремящийся утвердить себя в Ливане. Как мне кажется, он здесь не утвердился. Действительно, если сопоставить усилия, предпринимаемые США для распространения своего влияния в Ливане, и действительные размеры этого влияния, то оснований для подобного скептицизма будет более чем достаточно. В значительной мере это объясняется тем, что ливанцы сохранили самые неприятные воспоминания о пребывании в стране американских войск летом 1958 г. во время гражданской войны, развернувшейся вследствие неудачной попытки тогдашнего президента Шамуна, ориентировавшегося на США, продлить срок своего правления вопреки конституции.