У арабов Азии

Наш автобус мчится по плоской и почти безлесной месопотамской равнине, которая все же в отличие, скажем, от песчаных равнин многих других арабских стран довольно цветуща: всюду обработанные почвы, оросительные каналы, зеленые поля, изредка — пальмовые рощи. На шоссе, построенном, как сообщает нам гид, относительно недавно какой-то английской фирмой, то и дело попадаются ослы с поклажей, одинокие велосипедисты, реже — спешащие куда-то женщины, с головы до ног закутанные в черные абайи. Когда мы проезжаем очередную деревню, за стеклом начинают мелькать глиняные дувалы, почти такие же, как в узбекских селениях. Около военного лагеря Махавиль начинаются солончаковые почвы.

И вот мы въезжаем в Вавилон, вернее, на раскопанную часть территории великого города. Однако пейзаж не меняется: те же пальмы, ослы с поклажей, мелкие пруды среди сильно засоленных участков глинистой земли. Кое-где археологи установили месторасположение исторически важных объектов: на большом бесформенном холме мы вдруг увидели табличку с надписью «летний дворец царя». Здесь же — летний ресторан и казино «Аль-Джаиаин» (т. е. «Сады», очевидно, по ассоциации с «садами Семирамиды»), Тут можно встретить туристов любой национальности и услышать какую угодно речь, кроме арабской. Как правило, сюда приезжают туристы высшего класса, которые уже многое повидали на свете и приехали посмотреть на легендарную землю Двуречья из чистого интереса, так как кроме своих археологических богатств эта земля не может им ничего предложить: ни роскошных пляжей, ни благодатного климата, ни разнообразия пейзажей, ни горного спорта, ни игорных домов.

Проехав несколько сор метров, мы издали увидали огромные ворота, на синем фоне которых нарядно выделялись желтые и белые барельефы, представлявшие собой стилизованные изображения быков и еще каких-то непонятных животных, похожих на пантер, но с рогами. Это — реконструированные ворота богини Иштар (кстати, само название Вавилона — «Баб илу» — означает в переводе «врата божьи»). В расположенном рядом музее полным-полно всякого рода эскизов и макетов, но есть и подлинные вещи, найденные при раскопках Вавилона: детские игрушки, домашняя утварь, гончарные изделия, терракотовые фигурки. Гид музея, в пиджаке, надетом на длинную до пят рубаху, и в куфийе поверх белой шапочки, рассказывает обо всем устало, словно он не просто разморен обычной для здешних мест жарой, но и подавлен тяжестью тысячелетий, отделяющих наше время от эпохи расцвета Вавилона. Служители в полицейской форме, лениво перебирая четки, равнодушно внимают гиду и почти не обращают на нас внимания: они, очевидно, уже пришли к заключению, что мы не собираемся похитить или повредить какой-либо из музейных экспонатов, аккуратно помещенных в деревянные рамки или на деревянные подставки.

Выйдя из музея, мы знакомимся с улицей Процессий. Здесь обычно устраивались торжественные шествия по поводу военных побед или праздников. Когда-то на всем протяжении улицы стояли статуи богов. К сожалению, в Вавилоне почти ничего не сохранилось в своем первоначальном виде. Облупленные кирпичные стены с уже знакомыми нам по воротам Иштар стилизованными изображениями быков являются позднейшей реконструкцией. Лишь кое-где из-под расплавившегося или сбитого асфальта сиротливо выступают подлинные камни древнего Вавилона. «А вот висячие сады Семирамиды!» — воскликнул гид, указывая на несколько невысоких голых холмов с остатками кирпичной кладки. Это было похоже почти на издевательство, и тем не менее гид был прав: сады действительно когда-то находились на этом месте. На площади вблизи «садов Семирамиды» стоит скульптурная группа: лев, символизирующий Вавилон, попирает повергнутую на землю женщину, воплощающую побежденную Ассирию. Это копия: подлинник находится в Лондоне. Порожденное этим обстоятельством ощущение «невсамделишности» руин великого города особенно усиливается после того, как, осмотрев не очень хорошо скопированного «льва Вавилона», попадаешь в полностью реконструированное помещение храма богини Э-Имах. Храм — новенький, весь какой-то гладенький, аккуратно слепленный из глины, всем своим видом как бы дающий понять, что он не настоящий, а подделка. Это ощущение усиливается, когда замечаешь идущую по темному потолку храма электропроводку.

Выехав с территории Вавилона, мы попали вскоре в Хиллу — небольшой городок, получивший свое название от рукава Евфрата, на котором он стоит. Здесь — современное здание с загадочной вывеской «Центральная всеобщая библиотека» и красивая мечеть со ступенчатым минаретом. Все новое, сегодняшнее радует в Хилле в той же мере, в какой раздражало на руинах Вавилона…