У Беды глаза чёрные

Горячая вода приятно согревала кожу. Водя пушистой мочалкой по телу, я стонала от удовольствия. Шон разговаривал по телефону с Хизер и судя по его тону, они ругались. Я злорадно хихикнула и тихонько толкнула ногой дверь душевой кабинки. Проводя пальцами по груди, запустила вторую руку между бёдер, лаская пальцами клитор. Из приоткрытого рта вырвался тихий стон. Шон стоял, сжимая в руках телефон, и смотрел на меня, прищурив глаза.

Я уронила на пол мочалку и медленно наклонилась за ней, открывая потрясающий вид на розовые складки. Шон нажал на отбой, даже не попрощавшись с девушкой, и бросил смартфон на кровать.

– Маленькая стерва, – прошептал любимый мужчина и стянул свитер через голову.

Следом за ним на пол упали джинсы и боксеры. Пейтон вошел в тесную кабинку, упираясь возбужденным членом мне в спину. Он резко развернул меня к себе лицом и, приподняв, придавил спиной к стене. Я обвила ногами его талию, поддаваясь вперед. Шон медленно вошел в меня, скользя и растягивая. Его член был просто огромным. Каждый раз, входя в моё тело, он причинял мне боль, но я хотела её. Эта боль была самой сладкой на свете.

Мы двигались и даже дышали в унисон. Стоны, тела, капли воды, стекающие на пол – всё это превращалось в сладкую симфонию. Глаза парня закатились, он сжал мои ягодицы и вонзился в до упора. Я выкрикивала его имя, похотливо извиваясь и постанывая. Близость с ним стала для меня чем-то необходимым. Казалось, что я умру, если он остановится.

Ноги дрожали. Шон поднял меня на руки и уложил в тёплую постель.

– Я говорил тебе, что ты самая потрясающая девушка?

– Нет. Скажи еще раз.

– Ты самая потрясающая, нежная, чувственная и страстная. Я люблю тебя.

Нырнув под одеяло, он прижал меня к себе.

– Устал нереально. Еще целый день в дороге. Спи, Молли. Завтра вечером увидишь дом, где я провёл свое детство и юность.

Через минуту я услышала его ровное дыхание. Пейтон спал и улыбался во сне. Интересно, что снится ночами этому парню. Открыв окно, я села на подоконник, завернувшись в занавеску. Закурила и, откинув голову назад, закрыла глаза. Всё было прекрасно, но то, что Шон до сих пор не бортанул Хизер, очень напрягало. Начинало казаться, что он вообще не собирается с ней прощаться. Просто проводит со мной время перед тем, как отправиться под венец с мулаткой.

Очень хотелось рассказать ему об украденных деньгах, но тогда придётся рассказать, откуда они у меня. И то, что он услышит, ему не понравится. Наши отношения были полны тайн, загадок и паскудной лжи. Обманывая его, я чувствовала себя конченной мразью. Но рассказать правду боялась. Что, если он выставит меня из дома? Куда я пойду? В приют для бомжей? К отцу? Голова гудела от неприятных мыслей. А еще было страшно. Я боялась осуждения его матери. Интересно, какая она?

Я почему-то представила женщину лет шестидесяти с аккуратной причёской и седыми волосами. Скорее всего, она властная и злобная. Такая же, каким был Шон тогда, когда я пришла в его дом. Выбросив окурок, я потянулась к оконной раме и выпала из окна. Здание было одноэтажным, но это меня мало волновало. Окно захлопнулось, и я оказалась на улице абсолютно голой. Твою мать!

Я стучала в окно и звала Шона, но он меня не слышал. Сзади послышались шаги и грубой мужской голос.

– Да ты настоящая спартанка! Привыкла обходиться минимумом? Причём буквально! Какого хрена ты стоишь голая? Пейтон выгнал? Могу согреть. Я очень горячий парень.

Я попятилась и заорала. Окно распахнулось, и из него выглянул сонный Шон.

– Что происходит? Молли, ты совсем охренела? Какого чёрта ты вышла на улицу голой?! И почему ты стоишь рядом с Джонни?

Было стыдно до слёз. Пытаясь прикрыть руками грудь, я стояла у окна и горько плакала. Шон протянул руки и затащил меня в номер.

– Молли. Как ты оказалась на улице?

Он стащил с кровати одеяло и, завернув меня в него, стал укачивать, словно ребёнка.

Я продолжала реветь, думая, что он злится.

– Я курила, хотела закрыть окно и выпала. Окно захлопнулось, а потом появился этот лысый гоблин. Я стучала, но ты не слышал.

Шон обнял меня и вздохнул:

– Теперь я понимаю, почему тебя Бедой называют. Только ты могла умудриться вывалиться из окна на холодную улицу без трусов.

Его взгляд остановился на моей ноге. Рядом с коленом был огромный порез, из которого торчал осколок битой бутылки. Осторожно вытащив стекло, Шон вымыл мою ногу и сам одел меня.

– Иди ко мне. И перестань реветь.

В тёплых объятьях Пейтона я начинала успокаиваться. Он рассказывал мне истории о своей работе, и я заснула, слушая приятный голос любимого человека. Рано утром Шон разбудил меня.

– На улице совсем холодно. Одевайся потеплее и поедим. Маме не терпится познакомиться с тобой.

Молли. На счет вчерашнего. Я не хочу, чтобы ты боялась меня. Ты так плакала, мне самому стало больно. Я обычный человек, милая. Меня не нужно бояться. Я знаю, ты хочешь поскорее избавиться от Хизер. И я этого хочу. Я расстанусь с ней, но не сейчас. Мне нужны лишь две недели. Это сложно, Молли. Мне нужно время, понимаешь?