У Беды глаза чёрные

– Шон Пейтон, вы имеете право хранить молчание! Всё, что вы скажете может, и обязательно будет использовано против вас. Сегодня в спальне!

Шон подпрыгнул и округлил глаза.

– Как не стыдно, Шон. Взрослый человек! Стоишь у окошка и уши греешь. Иди ко мне. Я скучала.

Пейтон засмеялся и бросился ко мне. Обняв его за талию, я втолкнула его в дом.

– Идём. Мистер Гвоздь приготовил что-то. Надеюсь, этот стринго-бой не отсыпал туда рабского порошка повиновения.

– Молли, это правда?

– Что именно?

– То, что ты сказала Илану.

– О Марине?

– В жопу Марину. То, что ты говорила обо мне.

– Каждое слово, Шон. Каждая буква, каждый звук. Чистая правда.

Около дома остановилось такси, и в комнату ввалилась Лора Пейтон. Увидев Шона, она бросилась на него с кулаками.

– Ну всё! Это была последняя капля! Ты что натворил, маленький гадёныш? Разорвал помолвку? Я приехала сообщить тебе официально! Я отказываюсь от тебя!

Шон опустил глаза в пол, словно мальчишка. А я хохотала за спиной Лоры.

– Лора, я здесь. Ау! Вы его только не бейте. Достаточно того, что невеста с синей мордой.

Миссис Пейтон бросилась ко мне и обняла.

– Слава Богу, ты здесь! Я найду, кому заплатить, что бы Джейсон "случайно" повесился в камере!

И я была уверена, что она не шутит. Проводив женщину в спальню, я стянула бельё с кровати и запихнула в мусорный пакет. Руки чесались, хотелось сжечь этот дом к чёртовой матери. Лора помогла мне застелить свежую постель и заговорщицки прошептала:

– Итак, ты хочешь уехать из этого города?

– Хочу!

– Завтра начнём действовать. Нужно сделать всё, чтобы Шон захотел уехать из этого дома.

* * *

Шон

Я снова подслушивал, стараясь не рассмеяться. Тоже мне, интриганки. Я уже решил уехать и даже подыскивал дом для нас с Молли где-нибудь рядом с матерью. Пока мои поиски были безуспешны. Но мы можем пожить у мамы до свадьбы. К которой, кстати говоря, пора начинать готовиться. Больше ждать я не хотел. Мне нужно было привязать к себе эту смелую, но такую беззащитную девушку. Я не могу больше потерять её. Открыв дверь, я вошёл и, пожелав матери спокойной ночи, вытащил Молли из спальни.

– Пойдём спать. Мне рано на работу, а я хочу тебя. И как быть? Ручная передача или холодный душ?

– Сильно хочешь? Тогда чего мы ждём? Догоняй!

Молли забежала в розовую комнату, на ходу стягивая футболку.

Уложив ее на ковёр, я стянул свои штаны и, отодвинув тонкую ткань её трусиков, вошёл в тёплую узкую плоть девушки. Молли закусила губу. Обхватив меня ногами за талию, она старалась не стонать. Глаза девушки закатились. Я вошёл в неё всего лишь пару раз и взорвался. Лопнул, как тот самый стеклянный шар, изливаясь в неё розовой пыльцой. Молли задрожала и впилась ногтями в мою спину, оставляя на ней глубокие царапины.

– Как-то быстро. Тебе не кажется?

– Успеем наверстать. После твоего эпичного танца с радужным мальчиком у меня стоит постоянно! Во всём виновата ты!

Мы легли на узкую кровать, пиная и толкая друг друга. Молли закинула на меня ногу и, забавно хрюкнув, уснула, уткнувшись в поцарапанную спину. Ещё неделя и начнётся новая прекрасная жизнь.

Глава 32

Шон

Утром я оставил своих женщин в доме и отправился в участок. Эти двое вполне могли взорвать мою берлогу, а потом сказать, что так и было. Обзвонил десяток номеров, что нашёл на сайте аренды дешевого жилья. Ничего! То цена заоблачная, то район пострашнее Гарлема. Торп запретил мне патрулирование, нагрузив бумажной работой. Помимо этого, он решил, что я его личная секретарша, и постоянно требовал кофе, салфетки и всякую ерунду. Он намеренно издевался, пытаясь вывести меня из себя. Ничего, я потерплю.

Вечером купил два букета цветов и, вдыхая холодный ноябрьский воздух, отправился домой. Сейчас я отлично понимал свою невесту. Этот дом стал чужим, отвратительным и мёртвым. У порога остановился и прислушался.

В доме играла какая-то странная мелодия. Под такие обычно медитируют. Слышны были глухие удары и странное пение. Словно в доме собралось племя коренных американцев. Тихонько провернув ключ в замке, я вошел в гостиную и, выпучив, глаза замер. На полу сидели мама, Молли и Хьюго. Все трое были раскрашены красной краской и выглядели забавно. Как я и предполагал, в гостиной шаманило местное племя, которому я не мог придумать название. Кроме фей и единорогов в голову больше ничего не лезло.

Молли била волосатой палкой в какой-то бубен. Все три индейца сидели, закрыв глаза, и странно мычали. Обычно так ведут себя при инсульте. По всей комнате были расставлены ароматические палочки. Воняло жутко. Я взглянул туда, где по идее должен был быть костёр. Там лежали три резиновые утки, те самые, что плавали в джакузи в бунгало Молли на Мальдивах. Я улыбнулся, вспомнив тот день. Хоть я и вёл себя как чмо, но именно тогда Молли стала моей.

Хьюго был в юбке, что рассмешило меня еще сильнее. Индейцы встали и начали ходить кругами вокруг уточек, не переставая мычать. Согнув руки, они ритмично двигались в такт странной музыке. Затем мама встала, сложила ладони и поклонилась.

– Духи Южного Ветра, призываю вас! Очистите сие жилище от грязной ауры Хизер!