У безумия тоже есть цвет

Говард Галин растворился, оставив после себя несколько предметов: патроны (к счастью, тут у всех была одна и та же модель пистолета) и какую-то металлическую коробочку – неужто это и есть тот самый обещанный бонус? И как Реймонд надеялся, что внутри этой коробочки окажется хоть что-то полезное! Собравшись с мыслями, парень приподнялся и дотянулся до таинственного прямоугольного предмета, тут же сняв стальную крышку и заглянув внутрь. На дне лежал карпульный шприц со вставленной в него ампулой с прозрачным содержимым. Хоть Реймонд точно и не знал, что это – он все же догадывался, и всплывшая от часов проекция стала подтверждением его прозорливости:

«БОНУС ЗА ТРЕТЬЕ УБИЙСТВО – АПТЕЧКА».

С некоторой жадностью схватив шприц, Реймонд бесстрастно воткнул иглу себе в бедро и ввел все до последней капли. Мгновенно он стал чувствовать себя лучше: боль полностью прошла, прежние силы вернулись, и теперь Реймонд мог подняться на ноги без мучений и старческих кряхтений. Вот бы и в реальной жизни такой волшебный шприц можно было приобрести: один укольчик – и ты снова, как новенький.

На карте Реймонд увидел, что Каллисто медленно приближалась к нему, и, дожидаясь ее, он какое-то время потратил на то, чтобы осмотреться и найти выход. Девушка дошла до него, когда Реймонд стоял у окна, внимательно и в чем-то любопытно разглядывая открывавшийся из него вид на изумрудный сквер. Он перевел взгляд на девушку и, заметив ее увядающий и потрепанный вид, слегка, почти незаметно изменился в лице – брови на миллиметр приподнялись, а в темнейших глазах мелькнула эфемерная человечность. Впрочем, уловить это было чрезвычайно сложно, потому Каллисто не заметила в нем ни намека на малейшие эмоции. В общем-то, ничего особенного с Реймондом и не произошло – он просто не ожидал увидеть напарницу в таком состоянии. Снова устремив взор в окно, парень холодно выдвинул теорию:

– Судя по одежде, ты потеряла много крови.

– Тоже мне, детектив! – вяло фыркнула Каллисто и тут же с надеждой спросила: – Ты, случаем, аптечку не нашел?

По онлайн-трансляции она не видела, был ли Реймонд серьезно ранен или нет, и не могла делать выводы, основываясь на запачканных кровью руках и джинсах. Что касалось самого Реймонда, то сначала он подумал о том, чтобы немного приврать, сказать, что никакой аптечки и в помине не было, но пришел к выводу: это бессмысленно. Ему незачем щадить Каллисто и их хрупкие взаимоотношения.

– Находил. Я был ранен и использовал ее, – ответил Реймонд, потерев здоровое запястье, где ещё недавно болела и кровоточила рана от стрелы Инока. Хотя это, как он мог судить, было не самым опасным ущербом, принесенным его организму.

Опустив разочарованный и опечаленный взгляд вниз, Каллисто промолчала и приблизилась к стене. Она легонько оперлась об нее и принялась перебирать всевозможные варианты дальнейших событий, понимая, что долго не протянет.

– Я наложила жгут, но… – сонливо произнесла Каллисто, с немалой сложностью заставляя себя открывать рот и говорить. – Мои движения, похоже, спровоцировали еще большую потерю крови, и… не мог бы ты помочь мне перевязать руки?..

По честному счету Реймонда совершенно не волновала судьба своей напарницы. Для него вообще было бы в новинку делать что-то хорошее и безвозмездное для кого-то другого и максимум, на что он соглашался, – это поднять тяжелую сумку пожилого человека по лестнице. И то, потому что попросили, а не потому, что желание возникло само собой. Благое дело может в самом деле назваться таковым, если оно было выполнено без мысли о том, что ты, весь такой занятой и гордый, оказал огромную услугу и помог постороннему или ближнему, выполнив требуемое по устоявшимся нормам. Когда душа поистине носит в себе безграничный запас доброты, то она даже не обращает внимания на то, как щедро делится теплом и светом с окружающими. Знал ли таких людей Реймонд? Да, бывало, встречал подобных. Он считал их наивными и слепыми дураками, иногда – пустоголовыми демонстрантами, находящимися в вечной погоне за всеобщим вниманием. Такой человек, как Реймонд, определил бы подобных добродетелей в группу тех ещё чудаков, страдающих личным сортом безумия, и в чем-то оказался бы прав.

– Почему бы и нет? – ответил Реймонд на просьбу Каллисто. – Только чем?

Этот вопрос он задал тогда же, когда Каллисто начала терять сознание. Слух девушки его, конечно, уловил, но мозг уже не анализировал услышанное – недостаток кислорода дал о себе знать. Колени ослабших ног внезапно подогнулись, и Каллисто в обморочном состоянии упала на пыльный пол.

– Занятно, – с каменным лицом выдохнул Реймонд, ощущая, что его мысли вдруг оказались на распутье.