У босса на крючке

Словно молния прошила тело снизу доверху, вздыбив на затылке мокрые волосы. Больно не было, нет, только приятно до умопомрачения. Он немного отпустил трусики и снова дернул их вверх. Я изогнулась и застонала, чувствуя одновременно легкую боль от прикушенной Филом губы и от впивающейся в промежность полоски ткани. Это заводило сильнее любых нежных ласк. Ой, как заводило… От желания, вспыхнувшего в теле яростным огнем, стало нечем дышать, сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу, под кожей рассыпались колючие искры.

Фил развернул меня, прижал спиной к себе и стиснул груди, пощипывая и выкручивая соски. Его дыхание обжигало шею, а каждое движение умелых сильных пальцев отдавалось сладкими спазмами внизу живота. Мне было и хорошо и плохо. По коже пробегали волны жара, кружилась голова, и хотелось чего-то большего, еще большего, словно странный голод просыпался внутри. От восхитительной пытки колени подогнулись, и я бы упала, но Фил подхватил меня и вновь развернул к себе лицом. Раздался звук рвущейся ткани, трусики стекли вниз, смываемые струями льющейся сверху воды. Фил толкнул меня, я невольно сделала шаг назад. Под коленки стукнуло, я нелепо взмахнула руками и… с размаху уселась на… стул? Табурет? Даже не поняла на что. Неважно. Фил пожирал меня расширившимися зрачками.

– Раздвинь ноги, – хрипло скомандовал он.

Сердце дернулось и оборвалось, по телу прокатилась волна сладкой дрожи. Я облизала губы и медленно развела колени. Фил втянул носом воздух и начал расстегивать пуговицы, не спуская с меня горящих глаз. Лед и пламя. Мокрые, холодные чулки, облепившие ноги, холодное мокрое сиденье и колючий сладкий жар внутри. И взгляд Фила, который я чувствовала так ясно, словно он трогал меня… там… горячими пальцами… Все это сводило с ума, заставляя дышать тяжело и часто от нахлынувших ощущений. Новых, неизведанных, острых и ярких. Таких ярких, что плавилось тело и мутилось в голове. Я зачарованно следила за сильными мужскими пальцами, которые небрежно расправлялись с пуговицами, и почти стонала от странного чувства потери, потому что мокрая рубашка – чертова мокрая рубашка! – липла к телу, как вторая кожа, и ничего не удавалось увидеть. Наконец, последняя пуговица поддалась, Фил сдернул рубашку, бросив ее к обрывкам моих трусиков, и принялся за брюки.

Вид обнаженного до пояса Фила подействовал на меня, как удар в живот. Так, будто я выросла не в неблагополучном районе, а в монастыре или на необитаемом острове, ни разу не видев голых мужских торсов. А я их видела в достаточном количестве, чтобы вот так не обмирать. Но ни один из них не производил на меня столь сокрушительного впечатления, ни от одного не холодело в животе, не растворялись куда-то все мысли, кроме одной: хочу. Я хочу его. Именно его. Этого невозможного, невыносимого, опасного, как хищник в засаде, пугающего до дрожи мужчину. Хочу, и будь что будет! Потому что если я не получу его прямо сейчас вместе с его ледяными глазами, суровым нравом, сильными горячими руками, четко очерченными скулами, жесткими язвительными губами, я умру. Умру и все. Сердце не выдержит, выпрыгнет из груди. Оно и так уже почти выпрыгнуло. Потому что его штаны поползли вниз…

Я впилась глазами в его руки и смотрела, как он стягивает сразу штаны и трусы, – или он не носит трусов? – и не отвела бы взгляд, даже если б над головой начали свистеть пули, и без конца облизывала почему-то пересыхающие губы. На меня обрушилось желание такой неистовой силы, что я уже ни о чем и ни о ком не могла думать. Исчезло все: и льющиеся сверху струи воды, и вся ванная комната, и весь дом за белым заборчиком, и весь мир – какое мне дело было до этого мира и его обитателей – кроме меня и него. Тело так напряглось, что дрожь унять было невозможно. Казалось, что сейчас я умру…

– Детка.

Я нехотя подняла взгляд и увидела в его глазах ответный жар. Он рывком поднял меня, стиснув ягодицы стальными пальцами. Я застонала, обвивая его руками и ногами, и протяжно вскрикнула, когда прижалась промежностью к его мокрому упругому животу. Это было остро, пряно, бесстыдно… Невыносимо приятно… Он сделал шаг назад, удерживая равновесие. Что-то упало, жалобно звякнув…

– Думаю, безопаснее будет в постели, – глухо шепнул он и потащил меня в спальню.

Пару раз поскользнулся, но, похоже, даже этого не заметил. А мне было все равно, лишь бы не отрываться от него, прижиматься изо всех сил к гладкой немыслимо приятной коже, под которой перекатывались тугие мышцы.

Он бросил меня на кровать и тут же навалился сверху, сгибая и разводя в стороны мои колени. Я блаженно застонала, ощутив тяжесть мужского тела сверху. Такую правильную, желанную, горячую тяжесть.

Не было долгой прелюдии, о которой пишут в книжках. Нежности не было, ласки тоже. Да я бы и не поняла их сейчас, когда вся горела от дикого, почти болезненного возбуждения.

– Пожалуйста… – не то всхлипнула, не то потребовала я. Не то просто подумала. Мысли путались, ускользали в жарком мареве страсти. – Возьми меня…