У босса на крючке

Сэм расстегнул пуговицу, чертыхаясь поднялся и склонился надо мною, видимо, чтобы удобнее было меня раздевать. Вот он, тот самый момент. Иного может не подвернуться…

Молниеносно подтянув колени к животу, я изо всех сил выпрямила ноги, целясь в ненавистный силуэт, вложив в этот удар весь свой страх, все отчаянье, всю ярость. Силуэт исчез, раздался дикий грохот и звон.

– Су-у-ука… – мучительно простонали от входной двери.

Я вскочила с дивана и помчалась в глубь дома. Комната за комнатой, какой-то невнятный хлам, кое-где брошенная мебель, за которой не спрятаться. Все было видно как на ладони, потому что чертова луна светила в окна… Красивые окна с красивыми решетками, не выбраться. Хозяева, видно, боялись чужаков.

Бояться надо знакомых, тех, кому доверяешь!

Сердце колотилось так, что казалось – еще немного, и оно выпрыгнет вон. Влетев в очередную комнату, я с облегчением выдохнула – темно. То ли кладовая, то ли бывшая гардеробная. Неважно, главное, без окон. Я прислушалась. Тишина, только откуда-то издалека доносились проклятья. Жаль, что не убился до смерти. Осторожно притворив дверь, я обессиленно сползла по стене. Подцепив ногтями уголок скотча, залепившего губы, я потянула за него, медленно, по миллиметру отлепляя от лица… Несколько томительно долгих мгновений, и я наконец смогла нормально вдохнуть. Это было такое счастье – дышать… Вцепившись зубами в скотч на запястьях, я буквально прогрызла его, освободив руки. Потрясла ими, потерла, разгоняя кровь и морщась от колючих мурашек. Хорошо еще, что сволочной Сэм связал мне руки не сзади.

Что теперь делать? Кричать? Бесполезно. Если кто и услышит, то Сэм все равно успеет первым. И мне будет совершенно плевать, даже если его потом поймают. В окна не вылезти – решетки.

Я настороженно прислушалась. В недрах дома что-то хрустнуло, донеслись тихие спокойные шаги. И они приближались! Черт! Паника вспыхнула в животе, поднялась, как цунами, залила сердце, горло, голову. Кожа мгновенно покрылась липким холодным потом, стало нечем дышать.

Я вскочила на ноги и торопливо побрела по комнате, держась одной рукой за стену, другой пытаясь в полной темноте найти хоть что-нибудь: палку, бутылку, осколок стекла, камень… Да что угодно, лишь бы не быть безоружной. Ладонь, скользящая по стене, коснулась чего-то деревянного, а потом провалилась в проем. Сама себе не веря, я пошарила уже обеими руками и нащупала… дверь. Это была дверь! Я всем телом навалилась на нее, дергая за ручку. Дверь поддавалась, но туго, словно что-то снаружи подпирало ее. Рывок, еще рывок… В духоту комнаты ворвался ночной прохладный воздух, в приоткрывшуюся щель я увидела кусочек улицы. Неужели?!…

Страх и отчаяние придали мне сил, я толкнулась, щель увеличилась настолько, что еще немного и…

Я сначала даже не поняла, что именно произошло.

Волосы рвануло назад так, что в шее хрустнуло. От дикой боли из глаз посыпались искры, я стала заваливаться, нелепо размахивая руками в попытке за что-то уцепиться. Но уцепиться было не за что, и я все-таки упала на спину. Боль из головы моментально переместилась в позвоночник и проткнула его насквозь.

– Вставай, – прошипел Сэм и ткнул носком ботинка меня в бок, – быстро!

Глава 47

Если не встану – ударит еще раз. Он может делать со мной все что захочет, потому что я не в состоянии сопротивляться. Магды больше не было, было желе из трясущихся от страха и ожидания боли клеток, не осталось никаких человеческих чувств и эмоций, кроме липкого ужаса. Я приподнялась и поползла, стараясь не свалиться, ничего не видя перед собой. Но он снова рванул меня за волосы, заставляя подняться на ноги, толкнул, вжимая спиной в стену.

– Сука, – он коротко ткнул кулаком в живот.

Воздух кончился, и я захрипела, задыхаясь, замотала головой, чувствуя, как уплывает сознание. Пощечина обожгла скулу. Одна, вторая, третья… Сэм хлестко бил меня по лицу, не больно – унизительно, и в свете, падающем из приоткрытой двери, я видела, что его глаза подергиваются поволокой, словно все это заводит его. Впрочем, так оно и было. Даже сквозь джинсы я чувствовала, как он возбужден. За его плечом я видела приоткрытую дверь, за которой обычный вечер перетек в обычную ночь с луной и звездами. И от того, что происходило тут, сейчас, со мной – там ничего не изменилось. И жизнь вокруг не остановилась! И когда я умру, тоже не остановится.

Отвесив последнюю пощечину, он грубо сжал мои щеки одной рукой, и его мокрый рот накрыл мои губы, терзая их в поцелуе. Вторая рука скользнула между нашими телами и, оттянув пояс джинсов, нырнула в трусики, жадно щупая между ног. Никогда не замечала, какие у Сэма противные ладони. Потные, дрожащие… Словно две мерзкие медузы ползали по моему телу, оставляя липкий след. Тошнота подкатила к горлу, отвращение и гадливость пересилили страх. Вскинув руки, я вцепилась ногтями в мерзкую рожу, мечтая разорвать ее в клочья. Сэм заорал от неожиданности, дернулся, и десять кровавых полос расчертили его скулы.