У Черного моря (СИ)

А может быть и никогда. Хазан внимательно смотрела ему в лицо. Ей тоже хотелось понять, что творится в голове этого Господина Холодильника. Действительно ли он настолько холоден и сдержан, как выглядит?

Холодильники источают холод внутрь, потому что снаружи их подпитывает тепло. Ее будущий муж был холоден снаружи, был ли огонь внутри его сердца?

Был, подумала она. Не может быть, чтобы не был.

– Сколько тебе было, когда умер твой отец? – Спросил Ягыз, и Хазан дернула уголком рта.

– Девять.

– Совсем маленькая, – он покачал головой. – А Эдже была совсем крохой, получается.

– Слава Аллаху, с нами был дедушка. Была бабушка, упокой Аллах ее душу. Были тетя, дядя, кузены. Я не представляю, как бы мы жили, если бы их с нами не было. Если бы мы жили одни.

Она повернулась к морю, закрывая глаза, вдыхая соленый запах, подставляя лицо ветру.

– Я не представляю, как бы мы могли жить иначе, не здесь, не на Черном море. Мне иногда кажется, что без Черного моря я была бы совсем другой. Это Черное море дало мне силы, Черное море наполняет меня покоем. Я не знаю, смогла бы я жить в мире с собой, если бы не было рядом моего моря. Мне иногда бывает грустно, когда я вспоминаю отца, но эта грусть светлая. Вдали от моря эта печаль была бы черной, я уверена в этом.

Хазан почувствовала, что он стал рядом и открыла глаза, посмотрев на него. Ягыз смотрел прямо перед собой, внимательно, словно пытался разглядеть то же, что видела, что чувствовала она.

– Может быть, если бы ты жила в Стамбуле, или в Измире, или… Где-нибудь еще, другое море, другие горы, твоя семья… Кто-то другой бы тебе помог? – Неуверенно сказал он, хмурясь и глядя на синие волны.

– Ты не чувствуешь этого, да? Совсем не чувствуешь? Когда ты закрываешь глаза, прислушиваешься к шуму волн, вдыхаешь запах, не чувствуешь? Попробуй, просто послушай, – Хазан взяла его за руку, – Закрой глаза, не думай ни о чем, почувствуй это.

– Ты Эгемен, – сказала Хазан, глядя в его спокойное лицо, когда он прикрыл глаза, цвета волн Черного моря. – Ты сын и внук Эгеменов. Эгемены жили здесь испокон века. Черное море в твоей крови. Ты не можешь не чувствовать этого. Здесь, – она подняла их сплетенные руки, прикоснувшись к его груди, и он вздрогнул, но продолжил так же смотреть перед собой с закрытыми глазами. – Ты почувствуешь это здесь. В твоем сердце.

Когда Ягыз ничего не ответил, она улыбнулась и опять повернулась к морю. Она не отпустила его руки. Они стояли на берегу, взявшись за руки.

– Отец рассказывал мне о Черном море, – вдруг сказал Ягыз, когда они садились в машину. – Я вспомнил, я был тогда совсем маленьким. Но… Не так красиво, как ты.

Хазан улыбнулась. Сейчас, когда прошло волшебство момента, той минуты на берегу, ей было немного неловко из-за ее порыва. Но Ягыз, казалось, не замечал. Он улыбался чему-то в своих мыслях.

– Он говорил о том, как скучает по его запаху, по тому, что от Черного моря идет совсем другой звук, чем от Босфора, другое небо, другое солнце, и как он скучает по всему этому. Помню, Гекхан тогда спросил, почему бы нам не поехать на Черное море? Я… Я не помню, что он ответил. – Несколько секунд они ехали в молчании, Хазан смотрела на дорогу перед собой, но чувствовала на себе его взгляд. – Наверное, ничего, просто ничего не сказал тогда. Что он тогда мог сказать? Что не может вернуться, потому что у него есть мы? Потому что дедушка не может простить его за то, что мы есть в его жизни?

Хазан тоже не знала, что на это ответить.