У Черного Понта #1. Лавка колониальных товаров

– Спасибо, Агафон. Ты конечно, настоящий партнер, – сказал Бобров, показывая из-за спины Сереге кулак. – А нельзя ли этот, как ты говоришь, остракизм направить на кого-нибудь другого. Ну а мы бы приняли в этом посильное денежное участие.

Вот тут-то выяснилось вдруг, что не настолько Агафон и пьян, как виделось. Он просто стал чуть менее воздержан на язык. И Бобров с Серегой услышали несколько нелицеприятных характеристик местных лоббистов, которые Агафон озвучил с непосредственностью старого солдата. Вобщем они договорились и Бобров усилия Агафона обещал оплатить. А когда грузили принявшего на радостях дополнительную дозу и от этого слегка поплывшего Агафона в повозку, Серега сладко улыбаясь, сказал ему громким шепотом:

– А еще передай этим ревнителям демократии, что ежели они будут вякать, я загружу все корабли дикими таврами и высажу их прямо в порту.

Агафон хоть и был пьян, выпучил глаза да так и уехал. А обитатели усадьбы стали ждать, во что выльется это всплеск демократии. Собрания на агоре проходили по выходным. Была пятница. Отправленное за продуктами судно, потому что повозку перестали посылать в виду ее малой вместимости, никаких слухов не привезло. На рынке все разговоры крутились вокруг победы над скифами. Превозносили стратега и заслуженно, надо сказать. Упоминались и имена владельцев поместья как соучастников, но ни в коем случае не победителей. Все это владельцев усадьбы абсолютно устраивало и Бобров решил, что они уже практически победили.

Поэтому в воскресенье они направились на агору всей немаленькой группой. Бобров решил, что сегодня все они греки, в смысле, что не стоит из толпы выделяться. Вован пытался возражать, мол, хитон ему жмет, но быстро был подавлен. Его обещали разлучить с Ефимией как раз на время обеда. Такой жестокости не вынес бы никто. Поэтому на судно, а они решили добираться по воде, взошла не толпа народа, а какое-то клубящееся белое облако, потому что хитоны на всех были радикального белого цвета. Выделялись только воины-телохранители в своих темно-зеленых, пошитых из брезента бронежилетах и зеленых же касках.

На причал порта Бобров сошел первым, перекинув через левое плечо длинный красный гиматий, достающий почти до земли и очень удачно скрывающий подсобой перевязь с коротким мечом. Женщин сегодня оставили дома под охраной Евстафия и Боброва сопровождали только мужчины: Серега, Вован, Андрей, Андрэ и еще три капитана с его кораблей. Предваряли группу двое воинов в полном боевом и двое таких же замыкали. Никто из обывателей над странным вооружением не смеялся. Все уже знали, что местное оружие эти доспехи не берет.

Группа не спеша и даже немного торжественно прошествовала на агору уже полную народа и скромно пристроилась сбоку. Правда, воины там предварительно кого-то немного разогнали, но это, нисходя к торжественности момента, мало кого волновало. Стратег со своего возвышения величественно кивнул. Бобров поприветствовал его поднятой рукой. Вот против стратега он ничего не имел, как, впрочем, и против всех остальных. Но ежели посягнули – получите. Действие равно противодействию – этот постулат никто не отменял.

Что там говорили с возвышения, Бобров не прислушивался. Прошка, шастающий в толпе потом все перескажет близко к тексту. А вот когда дошло до голосования, стало интереснее. Бобров уловил несколько брошенных в его сторону взглядов. Ненависти в них не сквозило, скорее заинтересованность из чего он сделал вывод, что остракизм ему сегодня вряд ли светит. То ли Агафон оказался таким влиятельным, то ли угроза Сереги так подействовала.

Цепочка голосующих продвигалась к пифосу и бросала внутрь свои черепки. Наконец она иссякла и архонты провозгласили конец голосования, содержимое пифоса высыпали на стол перед комиссией и та принялась возиться в груде черепков, сортируя их и раскладывая. Потом занялись подсчетом. Народ терпеливо ждал. Наконец самый почтенный из архонтов с длинной седой бородой, что, видимо, подчеркивало его статус, назвал народу имя несчастного подвергшегося остракизму. Имя Боброву с соратниками было совершенно неизвестно.

Бобров с Серегой переглянулись.

– Вот так закончилась наша эпопея с набегом, – резюмировал Бобров. – Пойдем, отдадим Агафону драхмы, даже если он здесь и ни при чем. Сделаем вид, что мы ему поверили, это поднимет его самооценку.

Серега хихикнул.

– Конец фрагмента –

Листайте дальше: откроется следующий фрагмент

Вам понравился этот фрагмент?

Оставьте отзыв в ленте отзывов и поставьте палец вверх. Спасибо)

Жаркое лето

В спальне было уже жарко, хотя солнце еще толком и не встало. Сквозь деревянные жалюзи проникал отраженный от плит двора свет, ложась на потолок ровными полосками. Вставать не хотелось. Снаружи должно было быть еще хуже. Бобров повернулся на ложе. Простынь, втом месте, где никто не лежал, сохранила прохладу, и это было очень приятно.

– Златка, – позвал Бобров.

– М-м-м, – донеслось с другого края ложа.