У Черного Понта #1. Лавка колониальных товаров

– Тогда идем. Надо будет начинать готовиться. Послезавтра у нас приобщение к цивилизации. Не знаю, хорошо это будет или плохо.

Злата налетела, едва Бобров вошел в ворота усадьбы.

– Я их обеих велел не выпускать с подворья, – виновато сказал Серега. – Ну и наслушался я. Особенно твоя отличилась.

Бобров прижал к себе свою красавицу, которая вместо попреков и обоснованных жалоб на самоуправство Сереги, стала всхлипывать ему куда-то в шею, вдохнул знакомый запах ее волос и удовлетворенно вздохнул, почувствовав себя дома. Потом уже, когда Бобров сидел один за поздним ужином, Серега рассказывал, что случилось в его отсутствие, а Злата суетилась вокруг, подкладывая и подливая и глядя немного обиженно, он сказал, естественно по-русски:

– А тебе не кажется, Серега, что надо бы нашим девчонкам все рассказать. А то ведь вечно скрывать не станешь. А они, конечно если проникнутся, станут самыми ярыми нашими приверженцами и защитницами.

– Проболтаются, – с сомнением произнес Серега, глядя на насторожив-шуюся Златку, которая почувствовала, что речь о ней, хотя никаких имен не прозвучало. – Женщины ведь.

– Риск сохраняется, – согласился Бобров. – А с другой стороны, кому они проболтаются. Ефимии, Андрею, Зиаис. Уже смешно. Ладно, Андрею еще довольно рискованно. Но они с ним почти и не общаются.

– Надо подумать, – сказал Серега. – Ладно, я пойду. Поздно уже.

Бобров взглянул на Златку, увидел написанное большими буквами на ее лице нетерпение и сказал Сереге вроде бы безразлично:

– Ну и иди.

Проснулся он, когда солнце уже целиком выбралось из-за горизонта не то, чтобы разбитым, но как бы немного не в себе. Не успел Бобров толком проморгаться, как дверь открылась и в спальню влетела Злата, с разбега прыгнув на жалобно заскрипевшее ложе. От нее пахло утренней свежестью, глаза сияли яркой зеленью, и вся она была такая юная и красивая, что Бобров понял, что он совершенно не разбит и очень даже в себе. Тем более, что хитон на девчонке задрался, показывая миру, что она юна и красива не только на лицо.

Выход Боброва к завтраку отложился еще на полчаса.

Серега тоже выглядел аналогично, а вот девчонки весело трещали между собой, поддразнивая временами сидевшего на передке повозки Прошку. Ехать решили посуху, потому что управлять лодкой ни у того, ни у другого не было никаких сил. В городе быстро нашли архитектора, у которого, вот удача, в данный момент не было работы, и он, чуть ли не с радостью, согласился построить Боброву в усадьбе нужный объект. Заломил он за свои услуги две драхмы в день и

Бобров посчитал это приемлемым, потому что архитектор пока не знал, что ему предстоит построить, а узнавши, назад уже не отработает, ибо уговор. Набрать команду тоже предстояло архитектору, и Бобров с легкой душой отбросил по этому поводу все заботы, ибо знал, что человек отнесется к делу со всей ответственностью.

Потом они посетили лесоторговца и вместо того, чтобы бродить вдоль штабелей, кратко описали необходимые им размеры бревен. Лесоторговец, согласно кивая, поводил етилом по навощенной дощечке и пообещал завтра же все доставить. Он уже знал куда.

– Ну все, – сказал Бобров, демонстративно отряхивая ладони. – Сейчас в лавку и обратно. Как раз к обеду прибудем.

– Оставьте нас возле агоры, – попросила Дригиса, а Злата согласно кивнула. – А на обратном пути заберете.

Бобров посмотрел на девчонок, и они обе скромно потупились. Не иначе что-то затевали. Но он чувствовал себя немного виноватым. Хотя бы перед одной. И поэтому возражать не стал. А Серега, глядя на него, не стал тем более.

На следующий день, прямо с самого раннего утра приехали сначала архитектор с помощником, а потом обоз с заказанным лесом. Архитектор внимательно выслушал Боброва, посмотрел и спрятал в складках одеяния сделанный им эскиз, потом прошел на место и долго приглядывался, и вместе с помощником обмерял участок веревкой с узелками. Потом, полный задумчивости, он отбыл, пообещав начать через два дня.

А после обеда Бобров собрал совещание в верхах. Совещание проходило в таблинуме. Верхами были он с Серегой и обе девчонки. Девчонки чувствовали, что сейчас что-то должно произойти, и ощущали себя не в своей тарелке. Они и боялись этого неведомого и страстно желали. Вот такое вот противоречие. А Бобров смотрел на них, съежившихся на своих несуразных табуретках, хотя в комнате было тепло и, с одной стороны, его одолевали сомнения в правильности поступка, а с другой, было искренне жалко девчонок, которые просто представить себе не могли, что их ждет на самом деле.

– Значит так, девчонки, – Бобров откашлялся и посмотрел на Серегу.

Тот пожал плечами, мол, сам отдувайся, коль уж начал.

– Значит так, – повторил Бобров. – Мы с Сержем люди нездешние.

Девчонки переглянулись. Они и так знали, что Бобров и Серега иноземные купцы.

– Нет, вы не поняли, – поморщился Бобров. – Мы совсем нездешние. Мы не из этого мира.

– Боги! – ахнула потрясенная Дригиса, а Злата, чуть более цивилизованная, посмотрела испуганно и с недоверием.