У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

Такой план вынашивался давно. Осуществить его стало возможно после того, как в Одессу прибыла 157–я стрелковая дивизия и была сформирована здесь наша 421–я. Обе они и наносят сегодня основной удар со стороны Одессы.

А им навстречу должен двинуться полк морской пехоты, который высадится с кораблей в тылу противника, у села Григорьевка…

В бинокль видны и боевые порядки наших войск, и оборона противника. Нервы напряжены до предела — настает назначенный час… Невольно думается: а вдруг враг окажет слишком сильное сопротивление и наше наступление захлебнется?..

Противник действительно попытался упредить нас, внезапно начав артиллерийский и минометный обстрел рубежей Восточного сектора. Стало еще тревожнее: неужели что‑то в наших подготовительных мероприятиях проводилось без достаточной маскировки и враг разгадал замысел контрудара? Или как‑то иначе узнала о нем неприятельская разведка?

Но огневой налет противника все‑таки не принес нам большого урона. Пожалуй, он в известной мере даже косвенно способствовал нашему успеху: преждевременно израсходовав много снарядов и мин, враг, как потом оказалось, не смог встретить наши войска особенно сильным огнем.

Тем временем началась наша артподготовка. В ней участвует и полевая артиллерия, и корабельная. С моря бьют эсминцы и крейсеры, с одесского берега — наши батареи. Сработали они хорошо.

— Молодцы артиллеристы… Молодцы!.. — шептал Гавриил Васильевич Жуков. А мне хотелось кричать это же самое во весь голос, как будто на огневых позициях батарей могли меня услышать.

Замечательно действовала наша артиллерия и потом, поддерживая начавшие наступление войска. А когда враг, не выдержав удара атакующих советских бойцов, стал отходить, а затем и побежал, артиллеристы искусно и точно поставили заградительный огонь на его пути. Вот тогда и начали большие и малые группы неприятельских солдат сдаваться в плен…

К 11 часам 157–я дивизия, овладев районом Гильдендорфа и совхозом «Ильичевка», по существу, уже выполнила свою основную задачу. Мы с Г. В. Жуковым еще до этого перебрались на корректировочный пост морских артиллеристов между Куяльницким и Хаджибеевским лиманами, откуда еще лучше было видно, что происходит в расположении противника, явно ошеломленного стремительностью нашей атаки.

Несколько медленнее продвигался вперед Разинский полк Чапаевской дивизии на левом фланге нашей наступающей группировки. Выяснилось, что там противник поставил много минных заграждений. Как только саперы сделали в них проходы, подразделения разинцев двинулись дальше быстрее.

Контрудар в целом увенчался большим боевым успехом войск Одесского оборонительного района и шедших им навстречу черноморцев. Наши дивизии соединились с морским десантом. Фронт в Восточном секторе удалился от города на несколько километров.

Подводя в специальном приказе итоги наступательной операции, Военный совет OOP объявил благодарность всему личному составу участвовавших в ней частей и кораблей. Особо отличившиеся представлялись к правительственным наградам.

Осажденная Одесса уже зарекомендовала себя неприступной крепостью. Теперь мы доказали, что можем отсюда и наступать.

Непобежденная Одесса

Тогда мы еще не знали, что очень скоро, через восемь дней, получим решение Ставки, предписывающее оставить Одессу и эвакуировать армию в Крым, над которым нависала угроза захвата фашистскими полчищами, уже вышедшими к Перекопу.

Быть может, потому, что напряженная борьба с врагом на одесском плацдарме в какой‑то мере заслоняла для нас события, происходящие на других фронтах, это решение оказалвсь для нас ошеломляюще неожиданным. В такой степени неожиданным, что среди членов Военного совета возникли в первый момент даже разногласия относительно того, как к нему отнестись. Г. В. Жуков, И. И. Азаров и А. Г. Колыбанов считали тогда нужным доказывать Верховному Главнокомандованию целесообразность дальнейшей обороны Одессы. Лично я, как и Г. П. Софронов, был убежден, что нам следует, сколь это ни тяжело, немедленно приступать к эвакуации.

Ставка, узнав о споре, имевшем место в Военном совете, потребовала выполнять директиву об оставлении Одессы. Но к этому времени разногласий уже не было: все поняли, что уход отсюда армии неизбежен — надо отстаивать Крым…

5 октября отбыл из Одессы тяжело заболевший генерал–лейтенант Г. П. Софронов. Расставаться с Георгием Павловичем в такой момент мне было особенно тяжело. Но командовать армией он был не в состоянии. Назначать преемника Софронову пришлось нам самим — ждать, пока решат вопрос о новом командарме наверху, не было возможности. Военный совет единодушно пришел к выводу, что возглавить армию должен командир 25–й Чапаевской дивизии генерал–майор Иван Ефимович Петров.