У Черных рыцарей

Мистер Думбрайт заставил себя долго ждать. Хейендопф не решился, не повидавшись с ним, путешествовать по Берлину, и поэтому прибывшим пришлось терпеливо изучать потолок приёмной.

Явился Думбрайт только в двенадцать часов и, небрежно поздоровавшись, так, словно они накануне виделись, пригласил посетителей к себе в кабинет.

— Вчера по телефону мистер Хейендопф намекнул мне на некие неожиданные осложнения. В чём они заключаются?

Хейендопф, избегая излишних подробностей, рассказал, что под «нажимом» сверху начальнику лагеря пришлось дать согласие на вербовку власовцев для руководства отрядами националистов, которые будут вести подпольную борьбу на территории Западной Украины, и что многие перемещённые уже дали согласие вступить в отряды, даже получили аванс.

К удивлению Хейендопфа, Думбрайт воспринял это спокойно.

— Думаю, что укрепление таких отрядов для нашего дела будет лишь полезно. Оно привлечёт внимание большевиков к западным границам, и нам будет легче действовать в глубоком тылу. Меня предупреждали о таком варианте, и я согласился. Когда думаете приступить к отправке?

— В ближайшие два-три дня.

— 0'кей! А вы, мистер Сомов, что можете мне доложить?

— К сожалению, или, вернее, к радости, ничего нового. У русских есть поговорка о больших глазах от большого страха. Не помню уже, как она звучит и есть ли у нас, немцев, аналогичая, но уверен, что все подозрения о проникновении советского агента безосновагельны. За время, истёкшее после перевода группы под Мюнхен, он бы успел проинформировать о новом адресе, каким-нибудь образом передать списки. Этого не произошло. Ещё до моего приезда, как я уже докладывал, трое из перемещённых погибло. Возможно, среди них был и тот, кто раньше сообщил о группе. На эту мысль меня навело вот что: все трое в большей или меньшей степени враждебно относились к руководителю группы Протопопову, поскольку он категорически запретил всяческие дебаты о возвращении на родину. Да и гибель людей таинственная: она скорее напоминает устранение нежелательных элементов, чем естественную смерть. Думаю, что Протопопов мог бы кое-что сказать по этому поводу

— Ваши соображения достаточно убедительны, похвалил Думбрайт. — Думаю, мы можем без риска приступить к переброске группы. Сколько человек останется после отправки завербованных?

— Из пятидесяти четырех, о которыхшла речь, трое погибли. Осталось пятьдесят один. Из них двадцать три завербовались. Итак, мы имеем двадцать восемь человек, включая руководителя Протопопова, вслух считал Сомов.

— Протопопова не считайте, для него у меня особое задание. Значит, мы должны переправить двадцать семь человек. Будете перебрасывать по несколько душ. Самолёты готовы. На первом из них я сам прилечу в Мюнхен, а вы, Хейендопф, к этому времени должны укомплектовать все группы, чтобы потом без задержки отправить их к месту посадки.

— Я хотел бы, чтобы эту обязанность взял на себя мистер Сомов, — возразил Хейендопф.

— Мистер Сомов, не возвращаясь в Мюнхен, сегодня же… — Думбрайт взглянул на часы, — нет, завтра, ибо сегодня вы, Фред, не успеете! — в четырнадцать двадцать вылетите в Испанию. Самолёт летит через Париж. Во время остановки опустите эту открытку в почтовый ящик аэровокзала. Иностранный штемпель, отправь мы открытку отсюда, может привлечь к ней нежелательное для нас внимание. Предосторожность не помешает. Впрочем, содержание корреспонденции, на первый взгляд, совершенно невинно и вряд ли его смогут расшифровать. Предупреждаю, мистер Сомов, это важное поручение, отнеситесь к нему внимательно… По прибытии в школу немедленно позаботьтесь об изолированных помещениях для вновь прибывших. Нунке на этот счёт даны указания. У меня все! Есть какие-либо вопросы?

— У меня один. И даже не вопрос, а скорее просьба, — откликнулся Хейендопф, — разрешите отправиться в обратный путь не сегодня, а завтра. Я обещал полковнику Гордону вернуться немедленно, но понимаете…

— Хочется развлечься? — впервые улыбнулся Думбрайт.

— Конечно, и это. Если удастся управиться с делами.

— У вас ещё какие-то дела в Берлине?

— Абсолютно личного характера, маленький бизнес.

Думбрайт искренне расхохотался.

— Каждый, оставшийся в оккупированной зоне, мечтает вернуться домой миллионером… Узнаю наших ребят!.. И, признаться, хвалю. Деловая хватка, чёрт побери, это тоже талант… Что же, мистер Хейендопф, быть по-вашему. В случае чего можете сказать добряку Гордону, что задержал вас я. Только обещайте выехать не позже завтрашнего утра.

— Бесконечно вам признателен, мистер Думбрайт!

В наспех восстановленную и до отказа набитую гостиницу Хейендопф вернулся в прекрасном настроении.

— Так с чего начнём, мой добрый гений?

— С разведки, конечно. Если вы подождёте меня здесь часок…

— А может, пойдём на розыски вместе? — робко, даже льстиво предложил Хейендопф.

— Чтобы испортить все дело? Ваша форма привлекает внимание: как-никак, а вы завоеватель. Я же в штатском и по происхождению — вы это знаете немец. Меня не будут остерегаться.