У чёрта на куличках

– Зришь в корень! Видно, что вас в кадетском корпусе не просто так учат. Да, это жертвенный камень. Много веков назад, когда Неясыть было куда менее знаменито чем сейчас, у этой глыбы совершали жертвоприношения. – Серёжа решил промолчать на счёт «знаменитости», села, не говоря о том, что этого места фактически не осталось, ни на картах, ни в памяти людей.

– О каких жертвах речь?.. – Если бы здесь когда-то жил жестокий культ, то это было бы круто.

– О богоугодных, конечно же.

Серёжа лишь недовольно промычал. Это был самый сухой, туманный и непонятный ответ из всех возможных. Подобными свойствами можно было наделить любой мусор.

– Если хочешь, можешь прикоснуться к нему. Даже спустя столетия ощущается сила в Его тверди, – продолжил Бражник, заметив особую незаинтересованность со стороны молодого гостя.

Парню не хотелось подходить к камню и прикасаться к нему, поскольку это было… странно. Если это увидит отец, то будет до конца дня смеяться и издеваться, если это были бы друзья из училища, то могли бы проигнорировать такую картину. Однако на другой стороне весов был и Бражник, который уже второй день является фактически единственным добродушным и активным жителем Неясыти, несмотря на Юлию, которую даже сам Серёжа мог назвать… чудно́й.

Парень всё же подошёл поближе к громадине и прикоснулся к ней. Если в начале он и ожидал какой-то холод, даже чуть более морозный чем от ветра, то камень на самом деле был даже тёплым. Издали он легко мог быть приписан к обычному булыжнику, но вблизи различались прорези, закругления, и что-то похожее на письмена… точно он был сделан руками человека.

– Ого!.. – заметил Серёжа, ощутив исходящее от камня тепло. Ничего другого, что можно было приписать к эзотерике, не ощущалось.

– Ага. Можешь ещё приложить ухо, и услышишь шум в пульсирующих жилах. – От такого предложения парень отказался. Хоть удивительное свойство камня действительно разожгло интерес к монументу, но углубляться в знакомства как-то не хотелось. – Хочешь узнать его историю?

– Историю камня?..

– Скорее монумента. Ему уже много веков. Люди приходили к местным, как паломники, чтобы посмотреть на эту красоту. Собрания староверов и язычников, широкие хороводы, песни в честь богов, тех, кого почитали на этих землях до прихода Христа. И, когда песням и пляскам был заткнут рот, они хватались за принесённую жертву, – будь то животинка или человек, – вспарывали ей брюхо и покрывали внутренностями камень, и, чтобы жизнь шла вслед за жизнью, сохраняя девственную чистоту и непорочность, наносили толстый слой глины поверх жертвенных мазков. – Бражник с загадочным упованием говорил это, словно и сам был свидетелем подобным ритуалов. – А теперь пошли за мной!

Серёжа пошёл за Бражником, точно они были старыми знакомыми, – и тени сомнения не было, что может произойти что-то плохое.

Местный житель петлял между хижинами и завалившимися пристройками, возможно, ведя к следующему интересному месту. Серёжа уже забыл, что было после камня.

– Ещё у нас здесь есть болота и лес. Они хоть и есть в других частях нашей страны, но всё же у нас они особенные. Родные.

Когда они дошли, Серёжа вспомнил, что именно говорил Бражник. Кладбище. Это было довольно длинное поле, без единого кустика или дерева, всё неровное, с буграми, усеянное десятками деревянных крестов. Ему пару раз приходилось бывать на городских кладбищах, и он сразу заметил небольшое отличие от того, что сейчас предстало перед глазами.

– Почему они безымянные? – бросил в лоб парень. И верно, ни на одном кресте не было ни дощечки, ни таблички, ни даже вырезанной на дереве надписи. Сорок три могилы без букв и цифр.

– Они нам не нужны. Мы и так понимаем, кто там лежит... и нам этого достаточно.

Несколько минут Серёжа в молчании смотрел на кладбище, такое пустое, мрачное, безжизненное. Что-то было в этом месте спокойное, то, что когда-нибудь объединит всех людей.

– Я так и забыл спросить, а чего ты такой одноглазый?

– В глаз что-то попало, вот и всё…

Бражник только довольно усмехнулся, точно знал правду, но версия парня звучала более наивно и стыдливо. Не может же он сказать этому человеку, что ночью решил посмотреть в горло печи и что-то попало ему прямо в глаз? Может оно и стоило, – не было смысла строить из себя крутого перед незнакомцем, особенно если он крутился в сомнительных кругах, но Бражник был первым и единственным мужчиной, с которым можно было нормально поговорить.

– Здесь лежит моя бабушка?

– Здесь-здесь, её могилка самая свежая. В углу стоит. А что, наведаться хочешь?

– Нет, я просто…

– Жалеешь, что не встретил нормального родственника?

– Что прости? – Серёжа вопросительно посмотрел на Бражника, и с того лица снова не сходила ехидная улыбка.

– Брось, парень, по тебе видно, что своему папаше ты всю плешь проел, и выжигаешь его спину взглядом. Ты же не забыл, что я всё понимаю? – Юноша решил промолчать.

Ещё пару минут молодой кадет гипнотизировал могилы. Кресты выглядели идентично друг другу, словно под каждым из них лежал один и тот же человек.