У черты

Берлина Антон не узнал. Чистенько, никаких разрушений, даже следов. Здания, которые можно было восстановить, поправить – восстановлены, сияют свежестью красок. Там, где громоздились одни обломки – земля засеяна травой, превращена в газоны. Множество цветников, большей частью – пышные кусты роз. Алые, белые, желтые, пунцово-красные. Фонтаны. Все действуют. В воздухе свежесть, водяная пыль. И так не только в центре, весь Берлин в розах, благоухании и фонтанах. Множество жилых, недавно построенных домов. Ингрид Вебер, молодая немка, в качестве гида сопровождавшая туристскую группу по Берлину, все время с гордостью подчеркивала, как много построено для берлинцев жилья. А еще больше строится, запланировано на дальнейшие годы. Неподалеку от просторной площади, больше века назад названной именем русского царя Александра Первого, победителя Наполеона, она специально остановила автобус, чтобы показать серию новеньких многоэтажек. Первая, сказала она, для молодых неженатых мужчин, вчерашних студентов. Вторая – для них же, когда они женятся, обзаведутся семьей, потомством. Молодая семья переходит сюда, а ее квартиру занимает холостяк. Третий дом – тоже для них же, когда семья увеличится еще больше. А их квартира достанется малодетным. Своеобразный конвейер, рассчитанный на много лет вперед, обеспечивающий молодоженам уверенность, что их будущее уже сейчас обеспеченно хорошими жилищными условиями; какой бы большой ни стала семья – нужная квартира для них найдется.

Кончался август 60-го года. Пятнадцать лет назад отгремела война. И долгий, и совсем короткий срок…

Антон смотрел из окна автобуса на залитые солнцем улицы, по которым проезжали, на цветники, фонтаны, сверкающие стеклом витрин и широких окон новые, роскошные дома, на иглу телевизионной башни, вонзившуюся в бледное, знойное небо, слушал пояснения гида, тонко, однако достаточно ясно и настойчиво вплетавшую в свои рассказы нить, что в Берлине так хорошо, чисто, красиво потому, что это немецкий город, тут живут немцы, а немцы исстари привычны к порядку, чистоте, по-другому они жить не умеют и не могут; если бы все люди учились у немцев, перенимали их привычки – весь мир был бы уже благоустроен, сказочно чист и красив, и в мыслях Антона все время невольно повторялось: и это побежденная, разгромленная, наказанная страна! А мы – страна-победительница? Это у нас должен быть такой расцвет и благоденствие, это у нас должны красоваться такие розы и фонтаны, сверкать стеклом такие дома, в первую очередь для тех, кто отстоял, защитил, спас страну. Но и сейчас, спустя 15 лет, как отзвучал последний выстрел, такие картины – это лишь только мечта…