У черты

- Понял?.. – хотел он спросить, осознал ли Глеб всю тяжесть причитающейся ему, Князю, благодарности, но над головой снова зачирикали пули.

Стрелки и теперь взяли в сторону; сталкерам достался самый краешек огневого налета. Причина могла быть одна – рядом находилось нечто, что погоня опознала как вражескую цель, хотя ничего конкретного Глеб не чувствовал. Враг моего врага, обычно, друг, но Глеб не поручился бы. Не в Зоне во всяком случае.

Сталкер дернулся в сторону реки, намереваясь отвернуть подальше от озерка, но Князь решил иначе.

- Туда! – он толкнул Глеба к препятствию.

Рамзес зарычал от бешенства:

- Я не перепрыгну!

- Прыгай! – велел Князь мертвым голосом. – Назад ходу нет.

Озерко по-своему отреагировало на стрельбу. Ему, видимо, тоже досталось, и оно съежилось, заметно вздыбившись в центре. Расплавленный свинец шариками скатывался с возвышения.

«Не вода, - понял Глеб, быстрым взглядом оценив полупрозрачную субстанцию. – Где были твои глаза, сталкер?!»

Шансы имелись, озерко уменьшилось в диаметре, напоминая теперь выброшенную на берег медузу. Не вступая в дискуссию, главный аргумент которой Князь наставил точно в лоб, Глеб коротко разбежался и прыгнул. Озерко заволновалось, плеснуло вслед, но Глеб уже рухнул на податливую траву и покатился. Свирепая боль волной стегнула от раны. Глеб больше не мог уговаривать организм игнорировать повреждение.

Князь последовал за Глебом. Его, неповоротливого, озерко достало, окатило брызгами по всей спине. Бандит вроде бы и не заметил серебристого душа, но Рамзес, будь его воля, в компании Артура не остался бы и минуты. Будь Князь самым близким и родным, даже Вороном. Мишка, впрочем, в такой же ситуации никого не подпускал к себе неделю.

Глеб заковылял от маркера к маркеру, рискуя истечь кровью, и упал, только когда понял, что все, что предел, дальше нельзя. Он достал флягу с украденной в космически далеком «Харчо» водкой, щедро плеснул на рану, а потом вычистил ее, залил герметиком и перевязал. Из прокушенной губы в рот натекло так много крови, что Рамзеса начало тошнить. Он глотнул водки и долго отплевывался красной вязкой слюной.

Артур сидел рядом и выбирал из волос грязно-серые слизистые катышки. 

- Не стреляют? – прислушался он.

- Кто это?

- Не знаю, - устало ответил Князь. – Не «Долг». Они бы за нами поперлись.

Не «Долг», согласился Глеб. Ничего похожего он не слышал ни на войне, ни в Зоне. Скорострельность потрясающая. Для такого оружия «Долг» росточком не вышел.

Сталкер поднялся и, скривившись от боли, попробовал опереться на ногу.

- Доковыляешь, - ободрил его Князь.

Теперь шли совсем медленно. Рамзес снова выбрасывал перед собой гайку, с утроенным вниманием смотрел по сторонам, в который раз убеждаясь, что маршрут и впрямь протух. У сталкера кожу сводило под волосами от ощущения непреодолимой опасности. Иногда ее источник перемещался – наверное, мутант. Иногда оставался неподвижным – аномалия, не иначе. Иногда возникал и так же неожиданно пропадал, внезапный как вспышка молнии. Зона знает что такое, Рамзес не знал. Он чувствовал себя наглым жуком, заползшим в сумку энтомолога.

К счастью, непроходимых препятствий не встречалось. На середине пути снова раздалась стрельба, уже почти неопасная на расстоянии, и даже взрыв. Неугомонные преследователи не скупились, провожали ходоков огнем.

«Или отбиваются, - подумал Глеб. – Говорят же люди, не стреляйте в Зоне!»

Но следом не шли, Глеб знал бы о погоне.

Ходоки сделали короткий привал и снова двинулись. Во время передышки Глеб вколол себе антибиотиков, но рана начинала гноиться. Нога дервенела.

Раненный Князь тоже выглядел не ахти после бессонной ночи.

«Подыхает?» - Глеб оглянулся мельком и перехватил взгляд бандита. Князь смотрел упрямо, исподлобья. Тяжело дышал сквозь стиснутые зубы.

У маркера, отмеченного в маршруте знаком «Опасно! Смотреть в оба!», Глеб споткнулся и встал, пораженный.

Они миновали невидимую преграду, удерживающую туман как в колбе. Болото закончилось. Началось что-то вовсе абсурдное, смахивающее на горячечный сон.

Низкие тучи налились шафрановым. Темно-красное солнце раздвигало их, нависало над головой, огромное, распухшее в половину небосвода и холодное - Глеб поежился от мгновенного как электрический разряд озноба. Рядом глухо выматерился Князь.

К тучам взметнулся острый частокол. Лес? Глеб не мог подобрать другого слова. Черные копья тянулись остриями вверх, как иглы испуганного дикобраза. Чем-то они напоминали древесные стволы в эпицентре атмосферного взрыва, когда ударная волна срывает ветви и кору, оставляя нетронутой жженую сердцевину.

Игольчатый лес стоял не на земле, и даже не в болоте. Основания черных побегов тонули в студенистой поверхности цвета тусклой ртути, наподобие давешнего озерка. Лес причудливо отражался в ней, а там, где сталкер рассчитывал увидеть Око, упиралась прямо в солнце идеальная полусфера размером со стадион. Всполохи – голубые, синие, фиолетовые, мгновенно вспыхивали и так же быстро пропадали на ее жемчужных боках.