У черты заката. Ступи за ограду

Воздух в кабинете был до духоты согрет сухим жаром калориферов, но за огромным, во всю стену, окном день был морозным. Снег лежал на карнизах, на выступах архитектурных деталей фасадов, на крышах, ощетинившихся причудливыми крестиками телевизионных антенн. Отсюда, с высоты неизвестно какого этажа, можно было рассмотреть здание Объединенных Наций на другом конце Манхэттэна, и в лучах неяркого зимнего солнца оно морозно сияло, как поставленная на ребро гигантская ледяная плита, расчерченная квадратиками бесчисленных окон.

Участники совещания рассаживались в глубоких клубных креслах, вполголоса переговариваясь и поглядывая на розданные им мимеографированные листки, заполненные колонками цифр. Помимо хозяина, Жерара и Брэдли, их было четверо. Двое, с серьезными деловыми лицами, походили на инженеров, собравшихся обсудить какой-нибудь технический вопрос, третий мог сойти за пастора, присутствующего на воскресной чашке чая с дамами-благотворительницами своего прихода, на всем облике и манерах четвертого лежал налет аристократического снобизма.

Сам хозяин отнюдь не производил впечатления акулы. Напротив, это было воплощение скромного и достойного делового человека — энергичные и внушающие доверие черты гладко выбритого загорелого лица, благородные седины, выдержанный синий костюм безукоризненного покроя. Подозрительно выглядел лишь Брэдли, со своим галстуком цвета павлиньего хвоста.

— Джентльмены, — кашлянул хозяин, — с вашего позволения, мы начнем. Перед началом совещания я роздал вам цифры, выражающие рост концентрации капиталов в экономике Соединенных Штатов. Прошу на них взглянуть, хотя я уверен, что никому из вас они не скажут ничего нового.

По кабинету пронесся сдержанный шелест бумаги.

— Эти данные, — продолжал хозяин, — не являются ни для кого секретом. Все вы уже имели возможность сотни раз видеть их на страницах «Форчюн», или «Бизнес уик», или «Уолл-стрит джорнэл». Но приходило ли вам когда-нибудь в голову их значение? Боюсь, что нет. В этих цифрах, джентльмены, содержится смертный приговор американской частной инициативе…

На последних словах хозяин повысил голос и подчеркнул их энергичным хлопком ладони по подлокотнику своего кресла.