У черты заката. Ступи за ограду

— О! — Пико усмехнулся, не открывая глаз. — Послушала бы ты, что теперь говорит обо мне мой будущий beau-p`ere![78] Я теперь котируюсь, черт возьми! Оказывается, нужно было лишиться конечности, чтобы тебя признали достойным претендентом на руку сеньориты! Хуже всего то, что мне это все надоело.

— Надеюсь, не Люси тебе надоела?

— Да нет. — Пико задумчиво скривил губы. — Она славная девушка. Но семейка! Я уже не говорю, что это сватовство, продолжающееся четвертый год…

— Дорогой мой, среди наших традиций есть совсем не плохие, какими бы смешными они сегодня ни казались. Я видела, как выходят замуж в Европе, спасибо.

— Патриотизм и ностальгия — благородные чувства, но не нужно им поддаваться сверх меры. Я понимаю, что в Европе тебе все наше казалось милым и хорошим…

— Да вовсе я не такая уж патриотка, как ты думаешь, — сказала Беатрис.

Они помолчали.

— Ты приехала из-за этой революции, или вообще потянуло домой? — спросил Пико.

— Трудно сказать, отчего я приехала, — отозвалась не сразу Беатрис. — «Из-за этой революции»! — Она усмехнулась.

— А в чем дело?

— Нет, ничего. Просто мне показалось, что это звучит немного… Ну, не совсем так, как должен произносить слово «революция» человек, недавно принимавший в ней участие…

— Тебе бы быть следователем, — сказал Пико. — Впрочем, хватит об этом. Тебя политика никогда не интересовала, а меня перестала интересовать на время пребывания в госпитале. Тебе со мной скучно?

— Что ты, Пико…

— Ну, не станешь же говорить, что весело. Ничего, потерпи. Если хочешь увидеть заодно еще одного старого знакомца — скоро должен прийти Хиль Ларральде. Помнишь его?

— Ларральде? Еще бы. Он что, лечит тебя?

— Нет, заходит проведать. Попутно интересуется и ходом лечения, — подозреваю, что он видит во мне подопытное животное. Хороший парень, этот Хиль.

— Да, — Беатрис кивнула, — он казался симпатичным. Еще не женат?

— Нет, но что-то у него, подозреваю, на уме есть. Осенью он тут суетился, как цыган на родео… Искал квартиру для какой-то богатой вдовушки. Так что почем знать, почем знать!

— Фи, — сказала Беатрис. — Я была о нем лучшего мнения. Обхаживать богатую вдову — в этом есть нечто опереточное, согласись.

— Ну, смотря какая вдова, — подмигнул Пико. — Зачем непременно представлять себе толстую старуху? Протеже Хиля, я слышал, очаровательная молодая женщина — муж у нее был художник, эта братия на ком попало не женится. Они жили за городом, и она после смерти мужа решила перебраться с ребенком сюда, так наш Хиль прямо с ног сбился — все бегал, спрашивал, не знает ли кто чего-нибудь подходящего… Я, правда, не в курсе, чем все это кончилось, — дело было уже в мае, подготовка у нас шла полным ходом, а сразу после шестнадцатого я смылся. В последнюю ночь я, правда, ночевал у Хиля, но насчет вдовушки не спросил. Ты, кстати, знаешь, как тогда все получилось? Ну-у, что ты! Я тебе сейчас расскажу, это почище любого романа…

Он стал рассказывать, но Беатрис потеряла уже всякий интерес к событиям шестнадцатого июня. Очаровательная молодая женщина, муж был художником, жили за городом… Да нет, что за вздор! Мало ли кто из художников живет за городом… И потом, он сказал — с ребенком? У Джерри не было детей. Глупости, конечно. Впрочем, ребенок мог родиться и после…

— Да ты спишь, что ли? — окликнул Пико.

— Что? Нет-нет, я слушаю. Скажи, а у этой… протеже Хиля, большой у нее ребенок?

— У вдовы, что ли? Понятия не имею. Так вот, понимаешь, при такой расстановке сил внутри главного ядра нечего было и рассчитывать на хотя бы отдаленную возможность взаимопонимания. Поэтому они и решили делать все сами, никого не принимая в расчет. Типичная казарменная политика, что ты хочешь. Я одного до сих пор не понимаю — как ни у кого из нас не хватило тогда простого здравого смысла… Ведь предостерегал же нас дон Бернардо… О, кажется, это Хиль!

В коридоре послышались быстрые приближающиеся шаги, потом за спиною Беатрис с шумом распахнулась дверь.

— Салюд, старик, — воскликнул знакомый голос. — До сих пор жив и даже принялся ухаживать, как я вижу. Осторожнее с этим прохвостом, сестричка, — отсутствие руки не помешает ему сделать вам небольшого реб…

Беатрис оглянулась — Ларральде поперхнулся и вытаращил глаза.

— Вы? — спросил он ошеломленно. — Откуда?

— Здравствуйте, дон Хиль. — Беатрис, не вставая, протянула ему руку. — Откуда же я могла взяться, как не из дому. Я вчера вернулась. Как поживаете? Впрочем, я вижу, вы не изменились, — по крайней мере, язык у вас тот же.

— Что ж делать, донья инфанта, люди в моем возрасте уже не меняются… А я, знаете, принял вас за одну из здешних сестер, смотрю — сидит какая-то в халатике. Ну, дайте на вас посмотреть!

Хиль сел на койку и бесцеремонно уставился на Беатрис.

— Да, повзрослели. Каррамба, давно ли я видел вас девчонкой! А сейчас — прямо хоть на обложку. Вы не торопитесь?

Беатрис пожала плечами.