У черты заката. Ступи за ограду

Ненависть к диктаторскому насилию втягивает в свое магнитное поле не только сознательных революционеров, но и столь далеких первоначально от каких-либо общественных интересов главных героинь романа — Элен и Беатрис. Им обеим ненавистны не только полицейские с их дубинками, но и благовоспитанные господа в черных костюмах, которые оправдывают это насилие и держатся до конца за свои привилегии. Именно в этой предгрозовой обстановке и становится возможным постепенное духовное пробуждение, сложное и противоречивое освобождение от иллюзий, которое совершается разными путями не только с Элен и Беатрис, но и с главным героем романа «У черты заката» художником Жераром. Ненависть не только к открытому физическому насилию, но и ко всем формам насилия духовного, к лжи, лицемерию, бесчеловечности, олицетворением которых выступают и молодые «патриции» из окружения Беатрис, и продажный бизнесмен Брэдли, — ненависть к этим людям ведет героев Слепухина к поиску иных друзей, иных ценностей. И важной, более того, просто необходимой вехой на этом пути становится прикосновение к народной жизни, к земле, олицетворяющей устойчивость жизни, с ее трудом, честностью и прямотой.

В первом из романов есть маленький эпизод: смятенная, почти потерявшая себя Беатрис едет автобусом за восемьсот километров от дома — в Кордову. Она подавлена, раздражена и спутниками своими, и мещанской суетой родственников и друзей. На короткой ночной стоянке Беатрис выходит из автобуса… Перед ней была необозримая пампа — степь, звезды, запахи травы. «Это было больше, чем просто ночная степь: это была сама Патриа, древняя Земля Отцов, неустанно впитывавшая в себя поколение за поколением», — пишет автор. Казалось бы мимолетная встреча с пампой не проходит бесследно для героини. Это очень точная сцена. Причем точная не только психологически, но и исторически. Пампа для Аргентины — это то же самое, что море для голландцев, лес для финнов. Не только источник жизни, но и почва духовного мира, олицетворение национальной традиции, основа легенд, преданий, исторических воспоминаний, народного характера. Без этой прочной основы, без Отечества человек не может жить. Пампа воспета не только в песнях Южной Америки, о ней написаны целые трактаты, в том числе знаменитая книга аргентинского писателя и социолога прошлого века — Доминго Фаустино Сармьенто, в которой он передал сложный мир «дикой пампы», увидел в ней одну из опор национального самосознания.

Ю. Слепухин точно показал эту черту латиноамериканской жизни, как, впрочем, и другую — пеструю, многосложную этническую основу этой жизни, тесную связь латиноамериканцев с другими народами. Действительно, все население континента родилось и выросло в результате сплава трех основных культур — европейской, аборигено-индейской и африканской. Первый вождь борьбы южноамериканцев за независимость знаменитый Симон Боливар говорил: «Мы — это весь род человеческий в сжатом виде». В романах Слепухина зримо и пластично раскрывается подчеркнуто иберийский, традиционно испанский характер воспитания и образования, полученного Беатрис. Это и чувство сословности, и элементы мистицизма, и всеобъемлющее влияние католицизма. Многими нитями герои романов связаны с другими народами и странами — и по воспитанию, и по происхождению, и по тяготению — политическому и духовному.

Художник Жерар весь в своем французском прошлом; то, что он покинул родную землю, не ослабило, а еще более усилило его тяготение к ней.

Разные черты американизма представляют такие герои романа, как Брэдли и Фрэнк. Один — волчью хватку, абсолютную беззастенчивость в погоне за долларом, полное невежество и, главное, нежелание ничего знать и ни с чем считаться, если это не касается американской жизни. Именно такой, как Брэдли, и загоняет тонкого, талантливого, ранимого Жерара в железный капкан денежной кабалы и шантажа.

Но есть и другие черты американизма — деловитость, прямота, умение работать. Обладатель этих черт Фрэнк проходит нелегкий путь к сердцу Беатрис. Анализ противоречий, вызванных упрощенной прямолинейностью американского инженера и утонченностью воспитанницы привилегированного колледжа, принадлежит к числу удачных страниц книги. «Почему-то любят не нас, — искренне удивляется Фрэнк. — Ведь у нас все гладко, понятно…» Кратко, несколько бегло, но ярко показана автором и почва американизма. Впечатляюща картина американского городка, зависящего от военных заказов, нравы местной верхушки, провинциального истэблишмента, как любят называть элиту американские авторы. Сатирические краски несколько вытесняют здесь психологический анализ, пронизывающий романы в целом, но эти страницы необходимы, они придают многомерность действию, позволяют понять почву, взрастившую героев повествования.