У дороги. Мужняя жена. На пути к границе

В отличие от многих своих сверстников, увлекавшихся в 50-е годы разного рода формалистическими поисками, Стиген с самого начала своего творческого пути зарекомендовал себя как убежденный сторонник реалистического метода, столь богато представленного в литературной традиции Норвегии. Прочно выстроенный сюжет, последовательное и логичное изложение событий, простой и естественный язык — таковы отличительные черты прозы Стигена. В большинстве своих произведений писатель касается значительных, не теряющих со временем актуальности проблем, создает запоминающиеся образы, обнаруживает подлинное мастерство психологической характеристики.

Творчество Стигена развивается в двух направлениях. Произведения, посвященные жизни современного норвежского общества, чередуются с романами, воскрешающими страницы национальной истории на самых различных ее этапах. И в тех и в других внимание автора направлено прежде всего на рассмотрение человеческой личности, формируемой определенными условиями. Сложный мир человеческих чувств и отношений, вечное стремление человека осознать смысл бытия, найти свое место в жизни составляют содержание и таких романов, как «Двое суток», «Тени в моем сердце» (1952), «Звездный остров» (1959), «Любовь» (1962), «Моя Марион» (1972), где действие развертывается в наши дни, и в исторических романах — «Фроде Вестник» (1957), «Непостоянное сердце» (1967), «Зажженные огни» (1968), где оно перенесено в более или менее отдаленное прошлое. Общим для всех произведений Стигена является и то, что он ставит в них вопрос о взаимной ответственности людей друг за друга, о нерасторжимой связи прошлого, настоящего и будущего.

Повесть «На пути к границе» стоит как бы на пересечении двух линий. Она написана в 1966 году, и изображенные в ней события, связанные со второй мировой войной, уже стали в какой-то мере историей. Но в памяти людей, переживших войну, они продолжают отзываться живой болью, и это делает их в высшей степени современными.

Двойной план, в котором ведется повествование, заявлен автором с самого начала в лирическом прологе. То, о чем рассказывается, предстает перед нами как воспоминания главного героя — и одновременно как события, развертывающиеся на наших глазах, с сиюминутной остротой и драматизмом. «В моей жизни не было ничего ярче этих дней…» — в этих словах героя заложен ключ к восприятию особой эмоциональной атмосферы повести.

История, которую рассказывает нам устами своего героя Стиген, это история любви, родившейся в условиях смертельной опасности и жестоко оборванной войной. Всего несколько суток проводят вместе Карл и Герда, они почти ничего не успевают узнать друг о друге, но обстоятельства их встречи таковы, что к ним неприменимы обыденные критерии человеческих отношений. Опасность, подстерегающая героев на каждом шагу их нелегкого пути, нависшая над ними во всей своей жестокой реальности угроза смерти исключают малейшую фальшь в поведении — и оба с честью выдерживают эту самую суровую из мыслимых проверок. В каждом из них человеческое достоинство побеждает страх, и это сближает их, рождает в них чувство ответственности друг за друга, а затем и любовь.

Терье Стиген настойчиво подчеркивает, что чувство, связывающее Карла и Герду, исполнено жизнеутверждающей силы. В нем нет ничего от отчаяния, заставляющего людей судорожно цепляться друг за друга в предчувствии неминуемой гибели, — это та любовь, которая извечно связана в людском сознании с верой и надеждой. Именно поэтому Карл не кочет и не может говорить о своей любви, пока опасность не миновала, но короткое слово «после», которое он вновь и вновь повторяет Герде в самые тяжкие минуты, звучит как заклинание, как страстный призыв помнить о счастье, которое придет вместе со спасением.

Финал повести трагичен, беда настигает беглецов, когда до спасительной границы остаются считанные метры. Ранена Герда, рушится мечта о счастье, ставшая для Карла смыслом существования. Но любовь героев торжествует над смертью. Во имя этой любви, ради жизни любимого творит свой высокий обман Герда, притворяясь мертвой, чтобы заставить Карла бежать. И через долгие годы проносит Карл неприкосновенной свою так и не высказанную любовь, чтобы, вернувшись на место гибели Герды, обратиться к ней, как к живой: «любимая».

Стиген строит свою повесть как исповедь героя. Все происходящее мы видим сквозь призму его восприятия: как цепь эпизодов и картин, которые, даже став воспоминанием, не теряют яркости. Автор не оставляет нам с самого начала иллюзий относительно трагической развязки повествования — и это подготавливает читателя к той бережности, с которой память рассказчика сохранила каждую мельчайшую деталь, каждое, даже самое мимолетное, впечатление.