У.е. Откровенный роман...

А сама, широко улыбаясь, пошла навстречу новым посетителям – молодой паре канадцев и сопровождающей их переводчице из какого-то «Международного агентства помощи бездетным родителям». И за те полчаса, что мы провели в ее кабинете, листая журнал передачи детей на усыновление, таких посетителей было еще четыре пары – канадцы и американцы, все в сопровождении гидов-переводчиц, которые возят иностранцев по российским городам и весям, показывая детей в детдомах и приютах. И я понял структуру этого бизнеса. Несколько частных и так называемых международных агентств поделили меж собой Россию на манер братьев лейтенанта Шмидта и показывают богатым бездетным приезжим «своих» детей, получая за их усыновление от двадцати до тридцати тысяч долларов за ребенка. При этом все государственные учреждения – администрации детдомов, социальных комиссий и судов, решением которых осуществляется каждое усыновление, совершенно чисты и вне любых подозрений, поскольку никаких денег наше государство на продаже детей за рубеж не зарабатывает. А если иностранцы платят что-то переводчикам за помощь в подборе детей, оформлении документов и за скорость продвижения этих документов по официальным каналам, то это их личное дело. А поскольку за год только американцы увозят из России порядка двадцати тысяч детей, вы можете и без калькулятора подсчитать объемы этого бизнеса…

Конечно, запись «Иван Суховей, р. 08/07/1997, выбыл 11/10/1997, по решению Отдела опеки № 653 97» мы нашли буквально на пятой минуте знакомства с журналом усыновления, а затем просто ждали появления заведующей, которая ушла на второй этаж показывать грудных малышей прибывшим иностранцам – весьма молодым, тридцатилетним, я даже поразился, как у таких молодых и, в общем, симпатичных пар может в этом самом сочном возрасте исчезнуть надежда иметь своих детей.

– Грудных почти никто не берет, – расстроенно сказала заведующая, вернувшись. – Все хотят от года до двух. И обязательно белобрысых. Просто расисты какие-то!..

Но мы с Крашенинниковым не стали входить в дискуссию. Белокожие американцы и канадцы готовы лететь на край света и платить двадцать и тридцать тысяч долларов, чтобы найти себе подобного – белокожего и конопатого – ребенка… интересно, кто может осудить их за это? Россия, Украина, Белоруссия и Румыния – единственные нищие страны с белым населением, вот они и летят к нам…

– А куда выбыл этот Иван Суховей? – показали мы заведующей запись в журнале.

– Это вы можете установить только в Отделе опеки…

И к вечеру, едва ли не силой взломав глухое сопротивление мужеподобной председательши этого Отдела опеки, мы установили, что Ваня Суховей, р. 8/07/1997, мать – Полина Степановна Суховей, отец – прочерк, по решению Народного суда п. Волжских автостроителей от 9/10/1997, усыновлен гражданами США Гленом и Сементой Стилшоу, 12 Спринг-драйв, Ричборо, Нью-Джерси.

Интересно, подумал я, сколько они заплатили за этого ребенка?

– Виктор, это Чернобыльский. Да, я уже здоров, больше того – я снова нашел эту Полину. Адрес? Нет, адрес не дам, лучше я сам, с рук на руки ее тебе передам, так надежней. Заезжай за мной – Беговая, 5. Да когда хочешь! Через час? Хорошо, я буду внизу, у подъезда. Только это… Остальные деньги прихвати с собой…

Он приехал на двух черных «мерседесах» – «шестисотом» и внедорожнике. «Шестисотый» был, конечно, бронированным. Не обращая внимания на пешеходов, оба «мерса» въехали на тротуар и подкатили к моему подъезду. Один из телохранителей выскочил из внедорожника, открыл трехпудовую заднюю дверь «шестисотого». В машине, на кожаном сиденье – нога на ногу, в стильных туфлях из крокодильей кожи и в прекрасном светлом костюме цвета сливочного мороженого – сидел рыжий Банников. Его лицо сияло благополучием и самоуверенностью покорителя жизни.

– Садись, – жестом поманил он меня в машину.

Я сел, телохранитель закрыл за мной дверь.

– Где она? Куда едем? – спросил Рыжий.

– Сначала деньги, – сказал я.

Он изумился:

– Ты мне не доверяешь?

– Я хотел бы деньги…

Он усмехнулся:

– Но я не вижу Полину.

– Сначала деньги, – упрямо повторил я.

Он нахмурился:

– Ладно! – И, достав из кармана конверт, бросил мне на колени, сказал с сарказмом: – Открой, пересчитай!

Я открыл, но пересчитывать не стал, конечно. Положил деньги в карман и взялся за дверную ручку.

– Куда ты? – изумился Рыжий, и я услышал, как клацнули, запираясь, все двери машины.

Теперь усмехнулся я:

– Пойдем. Ты же хочешь Полину. Она у меня в квартире, десятый этаж.

Процедура выхода Рыжего из машины потрясла даже меня. Сначала Рыжий сказал начальнику своей охраны, который сидел на переднем сиденье рядом с водителем:

– Мне придется подняться с ним на десятый этаж.

– Какая квартира? – спросил тот у меня.

Я назвал.

Начальник охраны взял переговорник «воки-токи» и сказал в него:

– Я шестой. Подниметесь с господином Чернобыльским на десятый этаж, проверите квартиру 119. Как понял? Прием.