«У Геркулесовых столбов...». Моя кругосветная жизнь

Уйдет бесследно через пару дней
Все, что пока еще как будто близко.
Мне не увидеть больше, Сан-Франциско,
Ночное зарево твоих огней.
Взмывает «Боинг» круто в облака.
Не удержать ни одного момента.
Прощай, извилистая Сакраменто,
Наивной юности моей река.
Я, улетая, оглянусь в тоске
На этот край, где не бывает снега.
Прощай, лазурный берег Сан-Диего,
Не загорать мне на твоем песке.
Ах, Калифорния, любовь моя,
Когда мы встретимся, не знаю точно,
Но благодарен я тебе за то, что
Хотя бы раз тебя увидел я.
Не позабуду о твоем тепле,
Но я суровою судьбой наказан:
Своим рождением навек привязан
К другой погоде и другой земле.
Над полосой прибойной синевы
Тускнеет солнца золотое блюдце,
И обещаю я сюда вернуться,
И знаю сам, что не вернусь, увы.

Мое первое открытие Канады состоялось в апреле 1963 года, когда наше парусное судно «Крузенштерн», ходившее тогда под флагом гидрографии ВМФ, после двух месяцев работы в тропических широтах Атлантики и Карибском море пошло на свой первый в этом походе заход в иностранный порт Галифакс в Новой Шотландии. Изнуренные беспощадной тропической жарой (кондиционеров на судне не было), матросы и офицеры с надеждой смотрели на открывшийся нашим глазам милый русскому сердцу пейзаж: на берегу стояли березовые рощи со снежными проплешинами лужаек. До дома, однако, было еще далеко. Я до этого за рубежом практически не был и, как и многие мои соотечественники, наивно полагал, что березы растут только в России. В последующие годы, объездив практически весь земной шар, я понял, что растут они почти везде, за исключением, пожалуй, пустынь и тропиков. Но тогда я этого знать не мог. И написал песню о Канаде с припевом:

Над Канадой небо сине,
Меж берез дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.

С тех пор мне довелось неоднократно бывать в Канаде, и каждый раз не переставал удивляться сходству Канады и России. Так, например, за последние двадцать лет в Канаде почти во всех крупных городах появилась довольно разветвленная система клубов русской авторской песни, созданная русскими эмигрантами. В Оттаве таким клубом руководят замечательные люди, организующие и концерты, и слеты. Это Алла и Яша Флаксманы, это чета Абрамовичей, Галя и Аркадий и их многочисленные помощники.

Ежегодно неподалеку от столицы Канады Оттавы, на порожистой реке одноименного названия, проходят фестивали русской авторской песни под девизом «Над Канадой небо сине». На этих фестивалях, как правило, хором поют гимн канадских каэспешников, написанный Михаилом Овсищером, руководителем клуба КСП в Торонто, где есть такие слова:

Нам всем открыл Канаду маэстро Городницкий,
И вслед за ним в Канаду мы прибыли с тобой.

На то, что «маэстро Городницкий» остался в России, никто почему-то внимания не обратил…

Название канадской столицы Оттавы произошло от названия племени индейцев, которое обитало на ее месте в XV–XVII веках. Англоязычные жители Канады говорят «Оттава» с ударением на первом «а», а франкоязычные канадца из провинции Квебек произносят «Оттава» с ударением на втором «а». Кстати, это языковое разногласие прекрасно обыграл в одной из своих новых песен Юлий Ким. Оттава выстроена в староанглийских традициях, ведь когда-то провинция Онтарио, административным центром которой она является, входила в состав Британской империи. Так, здание местного парламента очень напоминает лондонское Вестминстерское аббатство, то же можно сказать и о других зданиях в центре Оттавы.

Оттава – сердце страны, и, конечно, здесь много мемориальных комплексов. Вспоминаю, как в 63-м году, когда я впервые попал в Галифакс, нас водили на экскурсию в военный музей, размещенный в старом деревянном форте. Я знал, что Канада много лет и даже десятилетий как будто не воевала, во всяком случае, на ее территории войн не было. Тогда я написал такие стихи: