У границы тьмы

Горец отодвинул засов и уперся спиной в люк. Он оказался удивительно тяжелым. Только с помощью Седого удалось поднять обитый железом деревянный щит, сверху которого было полметра земли. Неудивительно, что Седой не услышал свист. Обнаружить блиндаж было невозможно. Костер и палатки — временная стоянка. А то, что под землей сидят бандиты, которые, обойдя со стороны ручья, могут ударить в спину, никто бы и не догадался.

— Грамотно сделано, — покачал головой Седой.

— Очень, — согласился Горец и сказал в рацию: «Всем сбор на базе, кроме Лютого. Шварц и Сокол — позиции справа и слева. Граф — со стороны ручья».

Он снял рюкзак и дал Седому фотоаппарат:

— Фотографируй рожи и ищи документы. Я сниму отпечатки. Остальные, — обратился он к собравшимся вокруг него бойцам, — выгружайте всё из блиндажа. Если найдете взрывчатку — не трогайте, оставьте там.

На базе закипела работа. Горец пересчитал цинки и ящики с боеприпасами и приказал сложить их в одном месте, накрыв дровами и ветками. Седой закончил фотографировать боевиков и уже фиксировал серийные номера на оружии. Потом сделал несколько снимков цинков и укупорок, пока их не завалили ветками.

— Короче, — один из бойцов подошел к Горцу и кивнул в сторону блиндажа, — шесть снарядов для гаубицы 152 мм и три 120 мм. Два ведра, залитых пеной. Ящик тротила.

— Хорошо. Пусть Мастер готовит накладной заряд. Десять шашек тротила отнесите к Лютому, дозорную землянку тоже нужно уничтожить. Оружие разберите и бросьте в костер к цинкам. Только выньте затворы, утопим в ручье.

Бойцы уже соорудили огромную гору веток и дров, сверху придавили всё бревнами.

Спустился обвешанный оружием Лютый, в одиночку тащивший волоком четыре трупа. Его лицо и руки были покрыты запекшейся кровью. Он подошел к Горцу:

— Надо уходить поверху. Там проверено, а внизу чистая дорога только по ручью.

— Хорошо, — Горец посмотрел на часы, — поднимайте дозорную землянку.

Лютый свистнул и сверху спустился Мастер — он отвечал за всё, что было связано с саперной работой.

— Сейчас будет, — пообещал он, и тут же раздался взрыв. Мастер пожал плечами и снова побежал наверх, проверять свою работу. Вскоре он спустился вниз и довольный собой доложил:

— Идеально — осталась одна яма. Предлагаю сначала поднять блиндаж, а потом уже устроим пионерский наш костер.

— Добро. Только давайте быстрее. И трупы сверху положите на костер — когда цинки начнет разрывать, они немного защитят от лишнего разлета пуль. А то подпалим весь лес.

Бойцы притащили от ручья тела бандитов и свалили на гору веток. После этого все поднялись наверх и укрылись в яме, оставшейся от дозорной землянки. Последним прибежал Мастер. Он был возбужден и взволнован.

— Ох, что сейчас будет! Около сотни в тротиловом эквиваленте. Большой бабах!

Все томительно ждали взрыва. Наконец внизу глухо ухнуло, и земля содрогнулась.

— Я же говорил! — самодовольно сказал Мастер и выглянул из ямы. — Глазам не верю!

Все выглянули следом и с удивлением обнаружили, что блиндаж почти выдержал взрыв. Земля с него слетела, толстые бревна разошлись, но, в целом, последствия взрыва были не впечатляющими. Правда, закрывавший вход в блиндаж тяжелый люк исчез, а над ручьем поднималось густое облако дыма.

— Взрывная волна ушла через запасной выход и люк, — пояснил Мастер, — чутка не хватило мощности.

— Стаскивайте бревна на один край, чтобы другая сторона упала в блиндаж, — приказал Горец. — Не получилось взорвать — подожжём.

3

Когда основная группа скрылась в лесу, Фагот достал сигарету и закурил.

— Тебе мало? — с упреком спросил Мичман.

— Да теперь уже всё равно, — равнодушно пожал плечами Фагот и, подойдя к Забайри, стал пугать его, делая вид, что собирается затушить об него сигарету.

— Нюх у тебя хороший, да, Мага? А что, если я тебе нос отрежу, а?

— Оставь его, — хмуро сказал Мичман.

— Все из–за него, из–за этого козла. Сигаретный дым он учуял, нюхач долбаный, — Фагот несколько раз ударил ногой скорчившегося Забайри. — Лежи вот так, рылом в землю, и глаз не поднимай, козлина.

Время тянулось медленно. В Фаготе крепла злоба. Сегодня мог бы быть его первый бой, в котором он доказал бы, что достоин служить в спецназе, и протекция отца тут совершенно не причем. Но всё испортил этот Магомед со своим тонким обонянием. Боец встал и подошел к Забайри. Одной рукой он зажал ему нос, а другой вцепился в горло.

— Теперь тебя табачный дым не настораживает? Теперь всё нормально?

Забайри сдавленно хрипел, задыхаясь. Он почувствовал, что теряет сознание, но в последний момент Мичман оттащил разъяренного Фагота за воротник.

— Успокойся, дебил.

— Кто дебил? Может, разберемся, кто дебил? — Фагот накрутил себя до того состояния, когда эмоции отключают голос разума и уже все равно, что будет дальше.

— Не здесь и не сейчас, — хладнокровно ответил Мичман, — вернемся, бери перчатки и спускайся в тренажёрку.

— Забились! — зло сказал Фагот, сел на землю и достал новую сигарету.