У-гу!

— Да, могут быть неприятности, — пробормотал Рой. Вообще-то сказать «неприятности» в этом случае было все равно что ничего не сказать.

— Если Лонна узнает — сдаст его в заведение для малолетних правонарушителей, — тоскливо сказала Беатриса. — Пока не подыщет новую военную школу. Где-нибудь на краю земли, на каком-нибудь острове Гуам. Оттуда уже не сбежишь.

У Роя все равно не укладывалось в голове, как мать может вышвырнуть родного сына из своей жизни. Хоть он и слышал про такие случаи — и про матерей, и про отцов.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем, — пообещал он Беатрисе.

— Знаешь что, Монтана? Ты классный пацан. — Она хлопнула его по плечу и побежала вниз по ступенькам.

— Эй, ты куда? — крикнул он.

— Смотаюсь домой, приготовлю папе ужин. Я ему каждый вечер готовлю.

— Ты шутишь? Не бросай здесь меня одного!

— Извини, — сказала Беатриса. — Папа с ума сойдет, если я не приду. Он хлеб в тостере не может поджарить, чтоб не обжечь себе пальцы.

— А что, Лонна раз в жизни не может приготовить ему ужин?

— Ее по вечерам не бывает. Она работает барменшей в «Лосином домике». — Беатриса махнула рукой. — Вернусь, как только смогу. Если будут спрашивать разрешение на операцию или еще какую-нибудь ерунду, говори «нет».

— Подожди! — Рой вскочил на ноги. — Хоть теперь ты можешь мне сказать, как его по-настоящему зовут?

— Прости, Пастушка, не могу. Я дала ему клятву на крови.

— Ну пожалуйста!

— Захочет — сам скажет.

Она убежала, и звук ее шагов вскоре затих. Рой потащился назад в приемный покой. Мама, наверное, уже волнуется. Он попросил дежурного разрешить ему позвонить по телефону. После шести длинных гудков включился автоответчик. Рой сказал, что вернется домой, как только они с Беатрисой наведут порядок после своих научных опытов, и повесил трубку.

Сидя в комнатке перед входом в приемный покой и рассеянно перебирая журналы, он натолкнулся на большую статью о том, как ловят форель в Скалистых горах. Интереснее всего были фотографии рыбаков: они брели по колено в голубоватой речке, на заднем плане виднелись трехгранные тополя, какие растут в Монтане, а совсем вдали — заснеженные вершины.

Пока Рой разглядывал фотки и тосковал по Монтане, где-то рядом взвыла сирена — наверное, едет «скорая», решил Рой. Самое время пойти поискать автомат с кока-колой, пусть даже у него в кармане болтаются всего две жалкие монетки.

На самом деле у него совершенно не было желания выяснять, кто там попал в аварию. И еще неизвестно, выживет или нет.

Может, кто-то другой и остался бы поглазеть на окровавленное тело, только не Рой. Когда ему было семь лет, они жили неподалеку от города Милуоки — это в Висконсине, на Среднем Западе. Как-то раз пьяный охотник на аэросанях врезался на полной скорости в толстенную березу в сотне метров от склона, где Рой с папой катались на санках.

Папа сразу поспешил на помощь, и Рой за ним. Когда они добежали до березы, сразу стало ясно, что охотнику уже не поможешь. Он лежал мертвый, весь в крови, руки и ноги у него были раскинуты под неестественными углами — эту картинку Рой никогда не забудет. Ничего подобного он больше видеть не хотел.

Так что он решил не дожидаться, пока привезут очередного пациента, а проскользнул через служебный вход и бродил по коридорам минут пятнадцать, пока его не перехватила медсестра.

— По-моему, я заблудился, — жалобно сказал он.

— Это уж точно, — проворчала сестра и отвела его обратно в комнату ожидания. Там было тихо, ничего не изменилось с тех пор, как он ушел.

Озадаченный Рой подошел к окну и выглянул наружу. Машин «скорой помощи» у подъезда не было — одна только патрульная, полицейская. Может, никого и не привозили, подумал Рой, снова принимаясь за журнал.

Потом из-за двери в палату, где лежал Рыбохват, послышались голоса. Там явно о чем-то спорили. Рой насторожился.

Один из голосов перекрыл остальные — Рой его узнал. Он сидел растерянный, не зная, что теперь делать, и тут послышался второй знакомый голос. Теперь выбора не оставалось.

Распахнув дверь палаты, он крикнул:

— Эй, мама! Папа! Я здесь!

Полицейский Делинко настоял на том, чтобы довезти Эберхардов до больницы. Это было доброе дело — ну, и возможность заработать дополнительные очки у папы Роя.

Делинко надеялся, что сын мистера Эберхарда не замешан в хулиганстве на стройке «Бабушки Паулы», иначе получится очень неловко.

По пути в больницу родители Роя негромко переговаривались на заднем сиденье. Как это Роя покусала собака, недоумевала мама, ведь он проводил научный эксперимент?

— Может, это связано с говяжьим фаршем? — предположила она.

— С каким фаршем? — удивился папа Роя. — Что еще за эксперименты с фаршем?

В зеркале заднего обзора Делинко видел, как мистер Эберхард обнял жену за плечи. Она прикусила нижнюю губу, в глазах у нее стояли слезы. Ее муж сидел весь собранный, как сжатая стальная пружина.

Дежурный в приемном отделении сказал, что Рой спит и его нельзя беспокоить. Эберхарды попытались его уговорить.

— Мы родители мальчика, — холодно произнес Эберхард-папа. — Мы хотим видеть своего ребенка немедленно.

— Сэр, не вынуждайте меня вызывать охрану.