Читаем У истоков алфавита полностью

 Творцом письменности стало жречество — носитель идеи социально-экономического и культурного развития. Шумерский писец дубсар или сам был жрецом, или же состоял при храме. Умение писать открывало ему доступ ко всем делам суда и администрации, он был образованным человеком, разумеется, в пределах его способности и условий, в которых ему приходилось действовать. На документах почти всегда обозначено имя писца, по-видимому, в качестве ручательства за надлежащее исполнение. По мере того, как на передний план выдвигалась дворцовая политическая организация, которая стремилась встать в один ряд с храмами, писцы начинали служить и светским властям, пока, наконец, не сформировалась самостоятельная профессия. В общественной и частной жизни жителей городов писец стал играть не меньшую роль, чем жрец. При дворцах функционировали школы, где учили будущих служащих администрации и писцов; существовали также частные школы для них. Они сидели на базарах и у городских ворот. Их искусством пользовались за плату не умевшие писать сограждане, которым писцы помогали в личных делах, а также в решении правовых вопросов. Мы видим, что формирование письменности как средства экономических и правовых контактов, а также литературно-духовного общения своеобразными нитями связано с этой городской цивилизацией. История письма предстает перед нами в первую очередь на фоне поворотных моментов в творческой жизни общества, когда возникали новые системы письменности, а старые, передававшиеся от народа к народу, из страны в страну, продвигались дальше или изменялись под воздействием изменившихся социальных условий или обстоятельств культурной жизни.

 По всей вероятности, шумеры создавали свою письменность без каких-либо образцов или импульсов извне. Вначале писали для того, чтобы зафиксировать те или иные события хозяйственного или управленческого характера. Строительство домов и храмов, укреплений, работы по орошению и осушению земель, торговля — все это требовало письменности. Первые записи религиозного и «исторического» характера мы встречаем лишь около 2600 г. до н.э.

 Шумерские письменные знаки не были изображениями конкретных предметов, идеограммами; они являлись графическими знаками-эквивалентами слов и читались так, как звучали эти слова. Шумерское письмо было словесным; при этом знак не являлся идеографическим изображением предмета или понятия, которые любой человек мог бы воспринять вне зависимости от того, знал он шумерский язык или нет. Знак с самого начала был привязан к звучанию совершенно конкретного слова. Лишь это давало возможность создавать письменность в полном смысле данного слова. Вместе с тем графическая форма письменных знаков становилась все более абстрактной. Даже те знаки, которые по своему происхождению были символами тех или иных предметов, утрачивали свою образность, превращаясь в состоящий из нескольких линий символ группы звуков, а затем и одного звука.

 Эти графические структуры изображались и интерпретировались не как образы; их писали и читали как абстрактные знаки. Если нам позволительно представить себе это раннеисторическое творчество в области письменности как сознательное изобретательство — а кое-какие моменты в быстро закрепившихся общепринятых формах этих знаков дают возможность думать таким образом, — то шумерский писец, по-видимому, создавал письменные знаки, стремясь одновременно к двум противоречивым целям — к наглядности и к абстрактной форме; это стремление к абстракции можно обнаружить и в других областях шумерского искусства.

 В словесной письменности шумеров родственным по смыслу, но различным по звучанию словам соответствовал один знак; так означал «угу» — солнце, «у(д)» — день, «баб-бар» — светлый, белый, «залаг» — светлый, чистый. Для правильного чтения знаков в конкретных смысловых контекстах к ним добавляли непроизносимые знаки-детерминативы, указывавшие читателю на то, куда относится этот знак в данном случае: один детерминатив указывал, что обозначаемый письменным знаком предмет сделан из дерева, звездочкой помечали имена богов и т. д. Таким образом, одно слово изображалось несколькими знаками: основной знак (знаки) и детерминатив. Эта особенность присуща многим словесно-слоговым видам письма. Люди получили возможность читать бегло, письменные знаки соответствовали фонетическому строю языка и точно передавали смысл речи. Так начался процесс, в конце концов приведший к созданию звукового письма, алфавита.

Перейти на страницу:

Все книги серии Миниатюрное издание

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии