У истоков культуры святости

34. Осмелившись описать [все] это по повелению твоего преподобия, я опустил многое другое, что видел, будучи вместе с Феодором, — этого не мог бы вынести слух многих [людей]. Я опасался, что письмо мое может попасть в руки слабых [духом] и еще младенчествующих во Христе[554];

Когда блаженный папа Афанасий вернулся [из ссылки], то, в присутствии меня, ничтожнейшего, и других клириков Александрийской церкви, он сказал несколько слов в великой церкви[555] о Феодоре блаженной памяти Аммонию, епископу Елеархии, и Гермону, епископу Вувастийскому[556]. Я думаю, что твое святейшество тогда присутствовало и слышало эти слова, но, тем не менее, считаю необходимым записать их на память твоему благочестию. Упомянутые епископы удивлялись блаженному Антонию (ибо Аммоний часто встречался с ним)[557], на что папа Афанасий сказал им:

«Видел я в те времена великих людей Божиих; Феодора Освященного,"стоящего во главе тавеннисий–ских иноков, и одного монаха, [подвизающегося] в окрестностях Антинои, по имени аппа Паммон, который недавно почил [в Бозе][558]. Когда я был изгнан Юлианом и ожидал, что буду убит (об этом известили меня искренние друзья мои)[559], то оба этих мужа в один день пришли ко мне в Антиною. Решив скрыться у Феодора, я вступил на его судно, закрытое со всех сторон. Anna Паммон сопровождал нас. И когда ветер стал неблагоприятным, я почувствовал тревогу в сердце и начал молиться. Монашествующие, бывшие с Феодором, сошли [на берег] и стали тащить судно [веревкой].

Аппе Паммону, утешающему меня, пребывающего в тревоге, я сказал: «Поверь mohivt словам: никогда во время мира сердце мое не было так уверенным, как во времена гонений[560]. Ибо я уверен, что даже если я погибну, страдая за Христа и укрепляемый Его милостью, то обрету у Него еще большую милость». Когда я говорил это, то Феодор, глядя на авву Паммона, улыбался, а авва Паммон был почти готов рассмеяться. Тогда я сказал: «Почему вы смеетесь над моими словами?[561] Или вы презираете мое малодушие?»[562]

И Феодор обратился к авве Паммону со следующими словами: «Скажи ему, почему мы улыбались». Авва Паммон же отвечал ему: «Ты должен сказать». Тогда Феодор изрек: «В сей час Юлиан убит в Персии[563]. О нем Бог предсказал: «Презорливый и обидливый муж и величавый ничесоже скончает» (Abb. 2, 5). На смену ему придет царь–христианин: [царствование его] будет блестящим, но кратковременным[564]. Поэтому тебе не следует, изнуряя себя, уходить в Фиваиду, но ты должен скрытно оказаться при [императорском] дворе; и когда ты встретишь царя на пути, то будешь радушно принят им и возвращен к [своей] церкви[565]. А вскоре после этого царь будет радушно встречен Богом [на небесах]».

Так это и произошло. Поэтому я верую, что особенно между монашествующими скрывается множество богоугодных [мужей]. Они остаются неизвестны [людям] — такие, как блаженный Амун и святой Феодор, [подвизающиеся] на горе Нитрийской, а также раб Божий, счастливый старостью Памво»[566].

35. В то время, как епископ Аммоний удивлялся блаженному Пиору, Елуриону, Аммонию, Иси–дору — пресвитеру отшельников[567] и святому Мака–рию[568], которых твоя святость видела на Нитрийской горе, [Афанасий] спрашивал меня о святых подвижниках в Скиту: о Паисии и братьях его — Павле и Псоие, об Исайе, Писире, Исааке и Павле, а также о том, видел ли я Феодора Фиваидского[569]. Когда я сказал, что прожил с Феодором три года, он повелел мне рассказать все, что я видел за это время. Когда же я изложил ему кое–что из того, что написано выше (ибо я сократил свое повествование для его святейшества), папа, удивившись, изрек: «Я верю, что все обстояло именно так, поскольку хорошо знаю этого мужа».

36. Написав твоей святости и то, что я слышал от блаженного папы Афанасия, обращаюсь с просьбой удостоить меня твоих всегдашних молитв, непрестанно моля Бога, чтобы Он был [постоянно] милостив ко мне. Приветствуй братий, которые с тобою. Братия, пребывающие со мной, приветствуют твое преподобие. Пусть Всесвятой Бог всяческих для славы Своей, сохранит тебя, святейший владыка и брат, молящийся обо мне, на многие лета в добром здравии для [блага многих] церквей.

37. Ответ архиепископа Феофила[570]

Возлюбленному господину, брату и сослужите–лю Аммону Феофил желает радоваться в Господе.

Зная благую ревность твоего благочестия, благодарю тебя за воспоминание о святых [мужах]. Ты порадовал нас тем,"что прислал записанными повествования, которые мы часто слышали из уст твоих. Да удостоимся мы все и ты иметь [один и тот же] удел и общение [в Царстве Небесном] с блаженным Феодором. Ты, возлюбленнейший и дражайший [брат], принес нам [великую] пользу, не оставив без внимания просьбы нашей. Приветствуй братство[571], которое с тобою. Наше братство приветствует тебя в Господе. Желаю тебе, возлюбленнейший и дражайший брат, здравия в Господе.

Жизнь и деяния святой и блаженной учительницы [нашей] Синклитикии