У истоков Руси: меж варягом и греком

После поражения от гуннов Русь Первая, то есть государство грейтунгов, быстро рушится. Образующие государство структуры разваливаются, армия уходит на запад на соединение с тервингами. Восточнокрымские готы отрезаются от своих континентальных сородичей и начинают свое превращение в дромитскую русь. Часть черняховцев отступает на север, к соседям-славянам, часть мигрирует в Поволжье, но значительная часть вместе с примкнувшими к ним славянами, которые уже успели крепко связать свою жизнь и судьбу с черняховцами, уходит вслед за армией на запад.

Оставшиеся на месте бывшие данники Руси Первой освобождаются от регулярной повинности, но зато начинают все чаще подвергаться опустошительным набегам одерживающих верх кочевников. В Среднем Поднепровье начинается долгий период безвластия и анархии. Он кончается в конце VIII века, когда Хазарский каганат берет под свое крыло почти все Северном Причерноморье. Тогда черноморские варяги, дромитская русь, как призрак далекого прошлого, вновь появляется на Дону, Днепре и Днестре, чтобы приступить к воссозданию Руси, теперь уже Руси Киевской.

Все, что было сказано в предыдущем абзаце, можно увидеть в несколько ином аспекте и рассказать и короче, например, так: «Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом… И пошли за море к варягам, к руси». Может быть, именно это и сделал автор «Повести»?

Измышление о черноморских варягах

— Бэрримор, в библиотеке Баскервиль-холла есть что-нибудь о Синопе?

— Не знаю, сэр, я там редко бываю. В библиотеке пыль вытирает миссис Бэрримор. По вторникам. Но Евангелие там, безусловно, имеется⁵⁵.

— Ох, Бэрримор, у тебя все, что не от Луки, то — от лукавого.

— Какой еще лукавый, — возмущено бормочет Бэрримор вроде бы себе под нос, но, что свойственно глуховатым людям, слишком громко, чтобы его не услышали, — в Баскервиль-холле даже привидения не водятся.

Со здравым смыслом у моего дворецкого, как и всякого истинного англичанина, все в порядке. А что делать нам с тобой, мой не столь здравомыслящий читатель, если в «Размышлениях» мы раз за разом буквально тыкались носом в противоречащую здравому смыслу удивительную связь в «Повести» между варягами и Черным морем, конкретно Синопом? Вот только противоречащую ли? Если Варяжское море «Повести», тоже вопреки здравому смыслу, тянется аж до самого Константинополя, то и варяги в Синопе уже не должны казаться чем-то из ряда вон выходящим. Ведь они «сидят» почти на Варяжском море и действительно недалече от «пределов Симовых»!

Итак, черноморские варяги…

Все мы знаем, что варяги — это обобщенное название скандинавов в наших летописях. И мы точно так же твердо знали, что соответственно путь «из варяг в реки» вел из Балтийского моря в Черное. В популярной телевизионной игре «Кто хочет стать миллионером?» такой ответ, на шаг приближавший играющего к заветному миллиону, стоил рублей пятьсот, то есть считался очень легким. Но теперь, когда мы с тобой, мой взглянувший на «Повесть» другими глазами читатель, знаем, что резиденцией варягов этого пути был вовсе не Стокгольм или Осло, а Синоп, мы просто обязаны поставить под сомнение и само понятие варяг. Откуда взялось само это странное слово? Посмотрим в БСЭ.

«Варяги (позднегреч. βαραγγοι, от древнесканд. vaeringjar — норманнские воины, служившие у византийских императоров). В русских источниках В. впервые упоминаются в записанной в „Повести временных лет“ легенде о „призвании варягов“, с которой летописец начинал историю Русской земли…»

Дальнейшие слова БСЭ об «антинаучности норманской теории» мы опустим — не до глупостей. То, что было нужно, мы уже нашли: несмотря на антинаучность означенной теории слово варяги происходит от древнескандинавского vaeringjar, как звались норманнские воины византийских императоров. Но поскольку мы только напрасно потратим время, ища в шведском или датском словарях слово vaering(jar), то нам придется заняться собственными изысканиями и снова предаться измышлениям.

Исходное значение слова всегда проще понять, зная его происхождение. Будем действовать самым естественным способом — по аналогии. Одно похожее по «внешнему виду» слово нам уже попадалось в «Размышлениях», это — шеляг, он же шиллинг. Другое близкое по форме слово встречается в «Русской Правде», одном из древнейших дошедших до нас из Киевской Руси документов XI века⁵⁶. Там тоже фигурируют варяги, причем всегда в паре с какими-то колбягами. Колбяги до сих пор остаются неразгаданной загадкой «Русской Правды», а заодно и русской истории, но известно, что русскому слову колбяг соответствовало скандинавское kylfing [кюльвинг].