У истоков Руси

Готовясь к этой войне, Рюрик снова обратился к Всеволоду Суздальскому и своему брату Давыду Смоленскому и, конечно рассчитывая на сильную и деятельную помощь Всеволода, послал сказать Ярославу Черниговскому и всем Ольговичам: «Целуй к нам крест со всею своею братиею, чтобы вам не искать отчины нашей Киева и Смоленска, ни под нами, ни под нашими детьми, ни подо всем племенем Владимировым, как нас разделил дед наш Ярослав». Ольговичи с ответом на такую гордую речь обратились не к Рюрику, а к Всеволоду Суздальскому и послали сказать ему: «Ты обязал нас блюсти Киев под тобою и под твоим сватом Рюриком, и мы соблюдаем это обязательство; но ежели ты требуешь, чтобы мы навсегда отказались от Киева, то мы не венгры и не поляки, а одного деда внуки, при вашей жизни не ищем, а после вас кому Бог даст». В ответ на речь Ольговичей Всеволод приказал собирать полки, думая на зиму идти в Приднепровье; но Ольговичи заявлением своей покорности и повиновения успели остановить его, впрочем, не условились еще о мире; потом обратились к Рюрику и уговорили его не воевать до тех пор, пока они уговорятся или не уговорятся о мире с Всеволодом. Рюрик согласился на это, целовал к ним крест и, распустив свою дружину, союзников и наемных половцев, уехал в Овруч. Пользуясь такою оплошностью своих противников, Ольговичи, соединясь с князьями полотскими, пошли на смоленского князя Давыда Ростиславича и при первой же встрече разбили и взяли в плен его племянника Мстислава Романовича; после этой победы Ярослав Черниговский сам уже двинулся к Смоленску, но, услыхавши, что Рюрик грозит идти на Чернигов, воротился назад. Но Рюрик прежде похода на Чернигов послал к Всеволоду Суздальскому с просьбою, чтобы немедленно садился на коня и ехал на Ольговичей; Всеволод на это отвечал ему: «Ты начинай, а я буду готов». По этому ответу Рюрик собрал своих братьев и, нанявши диких половцев, начал воевать Черниговские волости, что и продолжалась целое лето до осени, а от Всеволода не было и вести о походе. Между тем Ярослав Черниговский стал засылать своих послов к Рюрику, обещая отдать без выкупа пленного Мстислава Романовича, только бы он отступился от союза с Всеволодом. И когда Рюрик не согласился на это условие, то Ярослав заключил союз с Романом Волынским, и тот по этому союзу начал воевать в Киевских и Смоленских владениях. Наконец двинулся и Всеволод Суздальский и, соединясь с Давыдом Смоленским, начал жечь и опустошать волости черниговских князей в земле вятичей. Тогда Ярослав, собравши на общую думу всех своих родственников, распорядился так: двух Святославичей, Олега и Глеба, посадил в Чернигове отбиваться от Рюрика, а сам, совокупясь с остальными князьями своего племени и пригласив диких половцев, двинулся на Всеволода и Давыда и, осекшись лесом и разметав мосты по всем рекам впереди себя, послал сказать Всеволоду: «Вот ты брат и сват побрал наш хлеб и нашу отчину; но ежели хочешь иметь с нами ряд правый и любовь, то мы от любви не бегаем и готовы быть в твоей воле; а ежели ты что умыслил против нас, то мы и от того не бегаем, а как тебя с нами Бог рассудит и Св. Спас». Всеволод объявил об этом Давыду и рязанским князьям – своим союзниками, говоря, что он хочет мириться с Ольговичами; Давыд и рязанские князья на это отвечали, что нужно идти к Чернигову и там уже, соединясь с Рюриком, дать сообща мир Ольговичам на всей своей воле. Но Всеволод, видя, что Ярослав хорошо укрепился и что до Чернигова дойти нелегко, стал ссылаться с Ольговичами и договариваться с ними, предлагая им условия, чтобы они освободили Мстислава Ростиславича из плена, выгнали из своей земли его племянника Ярополка Ростиславича и отступились от Романа Волынского. Ольговичи согласились на все, кроме последнего условия; тогда Всеволод отказался от последнего условия и заключил с ними мир на том, чтобы им не искать ни Киева под Рюриком, ни Смоленска под Давыдом, и на том целовали друг другу крест. Рюрик, как и следовало ожидать, был крайне недоволен таким миром; но, не имея союзников, не мог ничего предпринять, и высказал свое неудовольствие только тем, что отнял у Всеволода города, данные ему в Приднепровье; а Всеволод не думал и гнаться за ними, довольный тем, что унизил киевского князя и отнял у него союзников, князей черниговских.