У истоков Руси

Из светских людей в числе первых по просвещению должно упомянуть о Владимире Мономахе, после которого до нас дошло поучение к детям и послание к Олегу Святославичу, оба сочинения замечательные как по изложению своему ясному и живому, так и по содержанию превосходно характеризующему тогдашнее время и свидетельствующему о начитанности и светлом уме Мономаха. Из Мономаховых современников известен как писатель какой-то Василий на Волыни, участвовавший в переговорах Давыда Игоревича с Васильком Ростиславичем и оставивший нам живое и картинное описание всех тогдашних событий, бывших на Волыни и в Червонной Руси вследствие ослепления Василька Ростиславича. Из современников Юрия Суздальского известен по своей начитанности и замечательным литературным способностям один из его дружинников по имени Даниил, сосланный им в заточение на Лаче-озеро, от которого дошло до нас послание, или моление, писанное им к Юрию Суздальскому, замечательное по своему красноречию и живому изложению тогдашнего быта дружинников. Из этого послания мы между прочим видим, что в то время от дружинников требовалась не одна физическая сила и храбрость, но и просвещенный разум, книжное учение и уменье говорить и писать красноречиво. Даниил, умоляя князя возвратить его из заточения, пишет: «Господине мой не зри внешняя моя, но зри внутренняя: аз бо одеянием скуден, но разумом обилен; юн возраст имею, а стар смыслом, бых мыслию яко орел паряй по воздуху. Но постами сосуды скудельничи под поток капля языка моего, да каплют ти сладчайши меду словеса уст моих. Аз бо, княже господине, ни за море ходих, ни от философ научился, но бых яко падая пчела по различным цветам и совокупляя яко медвеный сот; тако и аз по многим книгам собирая сладость словесную и разум, и совокупих яко мех воды морские». Слова Даниила Заточника, о требовании от дружинников в то время книжного учения, подтверждает и знаменитый русский церковный оратор, епископ Туровский Кирилл, живший несколько позже Юрия и Даниила; он в одной притче говорить: «Аще бомира сего властели, и в житейских вещах труждаются человеци, прилежно требуютышижного почитания; кольми паче нам подобает учитися в них, и всем сердцем взыскивати сведения словес божиих, о спасении душ наших писанных». Это двойное свидетельство светского и духовного писателей служить прямым указанием, что книжное учение при внуках и правнуках Ярослава было существенною потребностью русского общества как между пастырями и служителями церкви, так и между светскими людьми.