У юнги тоже сердце моряка

Ночью фашисты не атаковали клуб, зато вели по нему артиллерийский и миномётный огонь. Под утро огонь усилился. Командир батальона снова приказал всем спуститься вниз. Но Кайда медлил. В подвале тесно, раненые стонут, просят пить, а воды нет. Легче быть под огнём, чем слушать их стоны, - ведь помочь ничем не можешь.

Начало светать. И неожиданно наступила тишина. Она настораживала - ведь от неё все отвыкли. Матросы заняли свои боевые посты. Все наготове, ждут: вот-вот гитлеровцы начнут атаковать. Но прошёл час, а ни единого выстрела не раздалось.

Ботылёв подозвал Кайду:

- Пойдёте в разведку. Возьмёте с собой ещё четырёх ребят.

Пошли впятером. Никто в матросов не стреляет. Противника нигде нет.

- Драпанули фашисты! - весело сказал Кайда.

Он послал двух матросов к командиру батальона - доложить, что гитлеровцы отступают, а сам с двумя матросами пошёл дальше. Шёл, чувствуя себя победителем, забыв о своих ранах, об усталости, голоде и жажде. И откуда только силы взялись!

За городом матросов обогнала машина. Из кабины высунулся офицер и спросил:

- Вы не куниковцы?

- Точно! - ответил Кайда.

- Куниковцев собирают в порту. Идите прямо туда.

Матросы переглянулись:

- Айда, ребята, на обратный курс!

Они решили, что батальон собирают для нового десанта. Вот посадят вечером на катера и высадят где-нибудь в районе Анапы. И отдохнуть не удастся…

Кайда вернулся в батальон уже под вечер. Доложил начальнику штаба о проведённой разведке, попросил пить. И осушил подряд две фляги.

- Сейчас же идите в клуб, - приказал начальник штаба. - Вас туда вызывают.

С невольным волнением вошёл Кайда в знакомое здание. Вот тут, лёжа у окон и пробоин в стене, ещё вчера его товарищи и он вели огонь по врагу…

Кайда удивился, увидев командующего флотом, несколько адмиралов и офицеров - среди них был и Ботылёв. Матрос даже немного растерялся - ведь неудобно появляться в таком виде перед начальством. Но вот он собрался с духом, подтянулся, расправив свои могучие плечи, и доложил:

- Товарищ вице-адмирал, старший матрос Кайда явился по вызову!

Все внимательно посмотрели на него: перед командующим стоит настоящий богатырь в оборванной выцветшей гимнастёрке. Брюки на коленях разодраны - видно, часто приходилось ползком отправляться в разведку. Один ботинок обмотан тряпьём, на голове дырявая, измятая бескозырка. Лицо у матроса почернело от порохового дыма и грязи. Всем понятно, сколько испытаний преодолел десантник Владимир Кайда!

Командующий флотом крепко пожал ему руку, поблагодарил за отличное выполнение воинского долга. И вручил ему орден Красной Звезды.

- Служу Советскому Союзу! - взволнованно произнёс Кайда.

Когда он уходил из зала, все смотрели ему вслед. Кто-то негромко сказал:

- И верно - настоящий богатырь!

А он вышел из клуба, огляделся и сказал товарищам:

- Признаюсь, ребята, еле стою на ногах. Кто куда, а я ложусь спать вот здесь, в сторонке.

И он лёг прямо на землю, подложив под голову автомат, и сразу заснул. Рядом расположились и другие матросы. Будить их никто не стал.

Кайда спал без просыпу почти сутки. …В те памятные дни не только Кайде командующий вручил орден. Награждены были и его боевые друзья - десантники. Позже капитан-лейтенанту Ботылёву за героизм и умелое руководство боевыми действиями было присвоено звание Героя Советского Союза. А 393-й батальон морской пехоты - батальон куниковцев - стал называться Новороссийским.

У ЮНГИ ТОЖЕ СЕРДЦЕ МОРЯКА

Весь день 83-я бригада морской пехоты вела с фашистами бой за посёлок Мысхако у подножия горы Колдун. Но взять его не удалось. Когда стемнело, бой чуть затих, но не прекратился.

Командир бригады оттянул с передовой несколько рот: матросам следует отдохнуть - на рассвете снова в бой. Во что бы то ни стало надо взять посёлок. И гору Колдун оставлять гитлеровцам нельзя - ведь с неё виден весь плацдарм, занятый десантниками. Понимал это не только командир бригады, но и каждый матрос.

Рота старшего лейтенанта Куницына разместилась в полуразрушенных домах и землянках, отбитых у врагов. Ужинали всухую - сухарь и банка тушёнки на двоих.

Спать легли не раздеваясь, накрылись плащ-палатками. Автоматы положили под головы - мало ли что может случиться ночью.

Юнга Витя Чаленко лёг, не видя в темноте своих соседей. Он не мог уснуть, всё вспоминал боевой день.

Рядом кто-то приподнялся и сказал:

- Слушай, юнга. Не лезь вперёд батьки в пекло.

Опять этот Нечепура делает ему замечания. Ну кто его просит?

Нечепура появился в роте неделю назад. Представился так: «Жора Нечепура, родом из Одессы, бывшее местожительство - эсминец «Стремительный». Увидев юнгу, он воскликнул: «Ого, у нас в роте детский сад. Слушай-ка, салажонок, а нагрудничек у тебя есть?»