У каждого свое проклятие

– Если что, забегайте перед отъездом к нам, Марина Евгеньевна! – крикнул он уже из сеней. – С женой познакомлю, да и назад отвезу, а то когда еще машину дождетесь!

– Спасибо, Тарас! Обязательно зайду! – ответила Марина и опять сжалась у дверей. Пристальный взгляд Дмитрия Епифанова ее почему-то пугал. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, она сказала: – Красивый у вас храм... с этим... с изразцовым поясом... Я, правда, не знаток, но сооружение очень гармоничное...

– Да, храм действительно красивый, – пряча в бороде улыбку, отозвался отец Дмитрий. – Пятнадцатый век – это вам не шутка!

Голос у него оказался громким и сочным. Такой, по мнению Марины, пристал бы артисту. Впрочем, для службы в церкви тоже нужен сильный голос.

– Да вы проходите, садитесь, – уже улыбаясь во все лицо, предложил отец Дмитрий и отодвинул от простого деревянного стола не менее простой жесткий стул. – Садитесь. Рассказывайте. Вы, значит, жена... то есть вдова, какого-то из моих троюродных братьев. Которого же? Я давно с ними не виделся.

– Пав-вла, – запинаясь, ответила Марина. – И еще... Алексея...

Ее глаза совершенно неконтролируемо налились влагой, и она, рухнув на стул, громко разрыдалась, хотя никак не планировала изливать свои чувства перед абсолютно чужим человеком. Она хотела от него только определенных сведений, если он, конечно, таковыми обладает.

– Что-то я не очень понял... – Голос отца Дмитрия прозвучал почти над самым ухом Марины. Она догадалась, что он присел на соседний стул.

– Да-а-а... Мне об этом нелегко говорить, но я все-таки попробую...

Высморкавшись и вытерев слезы, Марина, как могла, рассказала ему о своих взаимоотношениях с Павлом и Алексеем Епифановыми.

– То есть вы утверждаете, что Леша был не Епифанов? – удивился отец Дмитрий.

– Это не я утверждаю, а Галина Павловна... Их мать... Пашина... Да и Лешина тоже. Хоть она его и не родила, но вырастила и любила не меньше остальных своих детей. Уж это я точно знаю.

– Но вы, Марина Евгеньевна, приехали ко мне ведь не для того, чтобы рассказать об Алексее?

– Не для того, – согласилась Марина.

– Так для чего же?

– Для того, чтобы спросить, зачем вы ездили к Татьяне Толмачевой?

– К Татьяне?! – Отец Дмитрий вскинул на нее синие глаза. – А это вам, осмелюсь спросить, к чему?

– Понимаете... слишком много смертей... слишком много смертей... – с трудом проговорила Марина и опять разрыдалась.

Отец Дмитрий ее не успокаивал. Он дал ей время поплакать, успокоиться и только тогда попросил:

– Не могли бы вы поподробнее объяснить мне, зачем, собственно, приехали? Конечно, если вы сейчас в состоянии... Если нет, то мы можем перенести разговор на более позднее время, а пока... например, выпить чаю. У меня есть очень душистый, с лесными травами. Сам собираю... Как сейчас модно говорить – экологически чистый продукт!

– Нет... не надо чаю... – Марина тряхнула головой, пытаясь загнать слезы поглубже. – Пожалуй, будет лучше, если я сразу расскажу, зачем приехала, а вы решите, сможете помочь нам или нет.

– Ну что ж... – Отец Дмитрий непостижимым образом пригасил сияние своих чистых глаз. – Я вас внимательно слушаю.

* * *

Когда Марина закончила повествование о нескончаемых несчастьях нескольких поколений семьи Епифановых, отец Дмитрий некоторое время молчал, потом посмотрел прямо Марине в глаза и ответил:

– Да... Вы правы: смертей действительно много. Я вам больше скажу: правда и в том, что проклятие и в самом деле имело место.

Несмотря на то что Марина приехала именно за тем, чтобы удостовериться в его наличии, у нее почему-то затряслись колени, а сердце резко ухнуло вниз.

– Не может быть... – прошептала она.

Отец Дмитрий невесело улыбнулся: