У каждого свое зло

Денис замолчал, снова ненадолго задумался над обстоятельствами происшествия. Что-то все же брезжило, брезжило за всем этим нагромождением довольно нелепых подробностей… Слабые замки, отключенная сигнализация, якобы проникнутые чувством родственного сострадания немногочисленные — раз, два и обчелся — посетители старика, немалые ценности, на которые воры даже почему-то не позарились…

— Однако! — прервал его затянувшееся молчание Щербак. — Либо ты, Денис, давай выкладывай как можно больше информации, либо я не знаю… Мы как вообще — беремся за это дело?

— Ну как же не взяться? — словно на слабоумного, с сочувствием посмотрел на него Кротов. Но на Щербака это не произвело никакого впечатления.

— Если беремся, — продолжил он, — давай выкладывай нам все толком и по порядку. Что там у него пропало-то? Что вообще этот дед коллекционирует?

Денис усмехнулся: точно таким же путем шел и он сам.

— Что коллекционирует, говоришь? Книги. Картины. Эмали. Антиквариат. Ювелирку. Все на свете! А пропали — только книги. Что и удивительно, и характерно, потому что настоящему вору там очень даже есть чем поживиться, сам видел. Книги, правда, как говорят, пропали очень ценные. Не просто ценные, а суперценные, такие, что через букинистические магазины пойти никак не могут, потому как насчитываются на всем белом свете единицами. Так что украдены они — если, конечно, украдены, что тоже пока не факт, — только под конкретного заказчика. Такого же коллекционера…

— Ладно. — Щербак милостиво кивнул. — С этим более-менее ясно… пока. А теперь объясни мне вот что. Почему Меркулов к нам-то? Я, честно говоря, чего-то не понял…

— Да неважно это! — отмахнулся Денис. — Но все же снизошел до объяснения: — Я ж вам сказал уже: этот коллекционер — старый друг меркуловской семьи, он когда-то спас отца Константина Дмитриевича от пресловутой пятьдесят восьмой статьи, ну и так далее… И у Константина Дмитриевича вроде как долг чести…

— Да я не про это, — прервал его Щербак. — Тут все более-менее. Я про другое. Почему решили через нас искать, а не через ментовку? У них же аппарат, мощь, центральная картотека и так далее, а мы что?

— Ну-у… — протянул Денис. — Тут, я думаю, причин несколько. Во-первых, как я понимаю, и Меркулов, и сам дед подозревают, что книжки спер кто-то из своих. Ну не хочет человек огласки, разве непонятно? Понятно. А во-вторых, как я предполагаю, с самой коллекцией тоже, вероятно, проблемы, там тоже, наверно, не все приобретено чистым, как говорится, путем…

— Ну да, ну да, — закивал Демидыч, — с коллекционерами это часто бывает. Вот я помню…

— Погоди, — остановил его Денис. — Я думаю, мужики, нас с вами все эти обстоятельства пока не должны касаться. Деды нас с вами попросили помочь, так почему не помочь-то? Как я понимаю, тут может примешиваться еще одно: боятся деды, что через ментовку может произойти утечка информации. Сами понимаете, обстоятельство очень существенное, если вор собрался толкать книжки за рубеж. Словом, вот так.

— Ладно, — кивнул Щербак. — Надо так надо. Начнем, а там вскрытие покажет, что к чему. Ну а круг подозреваемых хоть обозначен как-то?

Вот это, пожалуй, было самое интересное во всем маловразумительном пока деле с красивыми книжками. Денис оживился, рассказывая о том, что ему удалось разведать в пятницу. И чем дальше он излагал эти подробности друзьям, тем все более занимательным и стоящим начинало казаться ему само дело.

— Во-первых, — снова начал он четко раскладывать все по полочкам, — как я уже сказал, в квартиру имеет доступ довольно ограниченное число людей. Номер один — ухаживающая за дедом соседка по лестничной клетке. Знают они друг друга давно, и эта самая Мария Олеговна Никонова — она у деда вроде как член семьи. Ну, знаете, как раньше были в домах няньки, домработницы… жили в семье по многу лет, спали в чулане, на сундуке каком-нибудь… Только у этой не сундук, а своя нормальная квартира за стеной… Я даже думаю, у них с дедом в молодости вполне могло быть что-нибудь… Какие-нибудь шуры-муры… Короче, у соседки есть дочь, она тоже вхожа в квартиру Краснова — это так пострадавшего зовут, Антон Григорьевич Краснов. Коллекционер, между прочим, довольно известный. Макс, возьми на заметку, потом проверишь по электронным картотекам…

— У соседки — что, ключи свои? — не утерпел, перебил его Щербак. — Или дед все же встает чаще, чем хочет это представить?

— Нет, дед, в общем-то, натурально лежачий. А ключи — ключи действительно у Марии Олеговны есть. А вот есть ли они у молодой соседки — не знаю. Думаю, вряд ли. Ей не до того. Она журналистка, в какой-то шумной газете работает. Бойфренд у нее… Я с ней пообщался — могу сказать, неплохое впечатление производит…

— Ага, и тебе, конечно, показалось, — заржал Демидыч, — что такая вряд ли пошла бы на квартирную кражу…

— А ты-то откуда знаешь? — немного удивился Денис.

— Подумаешь, какая теорема Пифагора, — хмыкнул Щербак. — А насчет «пошла бы — не пошла бы» жизнь показывает, что теперь все возможно. И журналистки идут, и балерины, даже бывшие генералы КГБ, не говоря уж о ком попроще…